Олег Приходько - Вне закона

Москва уже погрузилась в сон. Темные стекла окон, отражавшие неоновый свет фонарей или мерцавших синеватым светом работавших телевизоров, окна старых, никогда не ремонтировавшихся московских кухонь с задымленными потолками и разноцветные зашторенные окна гостиных и спален могли говорить. За каждым из них была своя история, своя жизнь. Окна скрашивали одиночество редких прохожих в ночи, но и подчеркивали его, глядя на темные улицы глазами своих хозяев.

— Это в последний раз, я тебе обещаю, — негромко говорил Евгений псу, вмещавшему в себе неимоверное количество жидкости. — Завтра мы выйдем вовремя, зайдем в «Ласточку» за антрекотами. Я куплю себе бутылку красного французского вина, и больше никогда, не буду играть в азартные игры. Смотри, вот в этом доме на Измайловском бульваре жил Пьер. Ты помнишь Пьера? Его уже нет и никогда не будет. Он тоже был азартным человеком. И хозяин твой прежний, Константин Дмитриевич, напоследок сыграл в «подкидного». С ними нельзя играть в азартные игры, Шериф. Их поддерживает государство. А государство — это, брат, машина! Но я выиграю на этот раз, вот увидишь. Потому что я работаю один и за мной никого нет. Одному надежнее.

Шериф шел, стараясь попадать в ногу с хозяином, внимательно слушал его, освежая метки на привычном маршруте. Они прошли по Парковой, свернули на Первомайскую, и тут в ночной тишине услышали крик.

Кричала женщина. Слов было не разобрать, но это был крик о помощи. Он приближался. Одно задругам стали гаснуть окна. За каждым из них была своя история, своя жизнь. Чужие дела их не касались.

— Шериф, за мной! — отстегнув карабин ошейника, Евгений побежал через улицу к детской гастроэнтерологической клинике, туда, откуда доносился отчаянный зов: «На помощь!»

…Силы покинули женщину. Добежав до ближайшего киоска, она ударила сумкой по стеклу в последней надежде, что сработает сигнализация. Нападавших было двое. Они пытались вырвать сумку еще у выхода из больничного двора, но женщина оказала неожиданное сопротивление. С силой оттолкнув молодого, лет четырнадцати на вид, налетчика, побежала назад, но путь преградил плечистый парень. Он смотрел на нее немигающим, гипнотическим взглядом гюрзы и вертел перед лицом какими-то палочками, связанными между собой цепочкой. Женщина рванула назад, на улицу, к окнам, освещенным мягким светом домашнего уюта, к людям, которых не было видно, но которые непременно должны были быть, должны были услышать ее крик и прийти на помощь. Хоть кто-нибудь!..

— Кто-нибудь! Помогите! Спа…

Сигнализация не сработала. Разъяренный подросток зажал ей рот грязной, липкой ладонью, его напарник вырвал сумку и ударил женщину наотмашь по голове. Они не убегали, были уверены: никто не станет вмешиваться. Побежали только тогда, когда из-за поворота на мостовую вылетела ошеломляющих размеров собака, принадлежавшая древнему роду Баскервилей, не иначе. Не уступая ей в скорости, рядом бежал спортивного вида мужчина.

— Шериф, взять! — крикнул он.

«Учи ученого», — подумал Шериф. Пробежав мимо упавшей на колени женщины, он устремился за широкоплечим, который пытался перелезть через больничную ограду, в могучем прыжке снял его за ногу и, опрокинув на спину, наступил лапой на грудь.

Евгений настиг малолетку. Крепыш, уже привыкший к легким победам над одинокими женщинами на ночных улицах, пытался показать зубы. Легко уйдя от прямого встречного, Евгений развернул его, схватил за шиворот. Подтащив к высокому забору, раздвинул металлические прутья и сунул в проем голову паршивца. Оказавшись в капкане, тот опустился на колени и прибег к последнему аргументу — изрыгнул длинное матерное ругательство с угрозой расправы.

— Тише, мальчик, люди спят, — сказал Евгений.

Люди спали не все. У кого-то хватило мужества позвонить в милицию. Евгений помог женщине подняться. Больше всего она, казалось, переживала за разбитые очки. Выдавив пальцами осколки, водрузила их на место, тут же превратившись в весьма привлекательную особу лет сорока пяти.

— Успокойтесь, все позади, — гладил ее по плечу Евгений, сопровождая к милицейской машине.

— Спасибо вам… спасибо… я вам так благодарна… если бы не вы… — по ее щекам сквозь бесполезную оправу текли слезы.

— Гражданин, подержите, пожалуйста, льва, — крикнул сержант муниципальной милиции. — Не отдает задержанного.

Евгений подошел к лежавшему на спине налетчику.

— Хорошо, Шурик, — подмигнул он другу, — иди ко мне, дорогой. Спасибо за службу.