Олег Приходько - Вне закона

Махров почувствовал неприятный холодок в животе. Быстро же отреагировал Язон!.. Наверняка предложит замести следы и прижухнуть на время.

— Будь ласка… Пожалуйста, проходите. Слушаю вас.

— Валентин Иванович прислал вам документы. Здесь копии счетов, — человек бесцеремонно водрузил забрызганный капельками грязи «дипломат» на письменный стол и принялся вынимать из него разноцветные папки, — накладные на последнюю партию… Проект нового договора на девяносто шестой год… Протокол о намерениях в связи с предстоящей реорганизацией.

«Реорганизация, значит? — удовлетворенно улыбнулся Махров. — Ну, не-ет, Язон. Теперь я тебе буду посылать протоколы о своих намерениях. Не ты, а я буду ставить условия, потому что все твои связи полетели в тартарары, а новыми без меня обзавестись удастся не скоро!..»

— Так, так, — он отложил бумаги в сторону, сосредоточившись на последнем документе. Любопытно было, что за реорганизацию предлагает Язон.

Командировочный защелкнул замки «дипломата».

— Вы разрешите? — кивнул он на графин позади Махрова.

— Конечно.

Приезжий налил полный стакан воды и стал пить медленными глотками, точно боясь простудить горло. Махров погрузился в изучение протокола, в сущности ничем не отличавшегося от того, что был подписан год назад, и не обращал внимания на московского гостя.

Тем временем тот опустил свободную руку в карман пальто, быстро достал пистолет с заблаговременно навинченным глушителем и, поднеся его к виску Махрова, нажал на спуск. Махров рванулся… и обмяк, пробитая голова упала на грудь, из маленькой дырочки возле уха на безукоризненно белый воротничок рубашки заструилась кровь.

Убийца отвинтил глушитель, вытер платком рукоятку пистолета и вложил его в руку Махрова. Уничтожив отпечатки на посуде, собрал документы в «дипломат» и быстро вышел, протерев на ходу ручки дверей.

Через час он уже звонил с Главпочтамта.

«Договор подписан, с накладными никаких осложнений», — услышал Севастьянов далекий голос и, не ответив, положил трубку.

«Ай да Чалый! — не удержался он от мысленной похвалы. — Знает дело. Чья школа!» Он посмотрел на часы. В Москве было без пятнадцати четыре. Значит, в Киеве — без пятнадцати три. Через четверть часа секретарша найдет труп своего шефа, по неизвестной для нее причине покончившего жизнь самоубийством.

Причину установят чуть позже компетентные органы.

Получается, Махров сам себе могилу вырыл. Недооценил организаторских способностей коллег из Москвы. Самостоятельно жить захотел! Подвело старика местечковое мышление. Так и не понял, в какую игру ему позволили играть.

Не было никакой повестки в прокуратуру, Махров! Не было! Чтобы узнать об этом, достаточно одного звонка.

Хорошо сделано то, что сделано своевременно. Если бы о предательстве киевского компаньона узнал Язон, он поступил бы с ним так же. Но тогда ненасытная его шлюха осталась бы вне подозрений. А ее нужно было убрать во что бы то ни стало.

Севостьянов спустился вниз, сел в машину. До назначенной встречи оставался час, он выехал из гаража и не спеша покатил по Хорошевке…

Банк они взяли нагло, но без шума: сказалась тщательная трехмесячная подготовка. За это время удалось подкупить молодого финансиста из Баку, проходившего практику в аппарате управляющего. Располагая подробным планом банковских помещений, схемой сигнализации, расписанием охраны, ночью отправились на дело. Зарядом со снотворным газом почти мгновенно уложили охрану. Автоген позволил вскрыть стальную дверь головного сейфа в течение часа…

Взяли прилично — шестьсот тысяч. Алику досталась всего сотня, но в придачу к ней было даровано прощение. Деньги позволили бы залечь на дно года на два, если бы не опасение, что номера купюр зафиксированы и могут завалить их при первой же попытке сбыта. Благодаря стараниям подельников в трехдневный срок удалось превратить бумажную массу в золотишко, а оно, как известно, коррозии не поддается. Этой операцией Алик Севостьянов не занимался — соучастники заранее подготовили клиентуру из числа перекупщиков, ювелиров и, главным образом, «самостарателей», занимавшихся незаконным промыслом на окрестных приисках. Правда, за услугу с него удержали комиссионные. На том и расстались до поры.

Резонанс, вызванный ограблением, был немалый — из Москвы приезжал сам начальник союзного уголовного розыска генерал Карпец. Доносились слухи, будто взяли кого-то из ювелиров с помеченными номерами банкнот, да те никого назвать не смогли, настолько чисто было сработано.