Борис Бабкин - Ожерелье смерти

— Какие четверо? — удивилась женщина.

— Не думаешь же ты, что моя жена и твоя падчерица, переодевшись в мужскую одежду, отделали парней Соловья и почему-то оказавшихся там людей Макинтоша? — издевательски осведомился он. — Кстати, может, ты мне объяснишь, почему там оказались парни Макинтоша?

— Всему свое время, — недовольно ответила женщина.

— Тогда зачем звонишь?

— Чтобы сообщить тебе о том, — взволнованно произнесла София, — что мой муженек разыскивает меня. А это может означать только одно: он обо всем догадался.

— А как узнала об этом ты? Надеюсь, не от самого Кирилла?

— Хотелось бы знать, — раздраженно сказала София, — ты точно так же будешь шутить, когда боевики моего муженька займутся тобой?

— Где ты сейчас? — немного подумав, спросил Гольских.

— А вот этого тебе пока лучше не знать, — усмехнулась она.

— Тогда зачем ты звонишь?

— Чтобы узнать, нет ли каких-нибудь новостей.

— Перезвони попозже. — Положив трубку, Гольских взглянул на вошедшего в комнату Руслана.

— Ни Соловья, ни Макинтоша не нашли. Мы проверили все возможные места, где они могли быть. Их родственники тоже ничего не знают.

— Нонна в городе, — уверенно сказал Николай Степанович.

— Ее ищут, — кивнул парень. — И Алку тоже.

— И вот еще что, — немного подумав, сказал Гольских, — вполне возможен визит людей Бочарова. Позаботься о безопасности дома.

— Визитеров встретим на высшем уровне, — успокоил его Руслан.

Бочаров встретил вошедшего в кабинет Люсина вопросительным взглядом. Майор, виновато опустив голову, пожал плечами.

— Нет ничего нового, — с сожалением проговорил он. — Допрошенные в больнице люди Соловьева и Макинтоша в один голос твердят, что услышали в доме крики о помощи. Побежали туда, чтобы узнать, в чем дело, а на них сразу напали. Кто и сколько — не знают. — Несмело взглянув на хозяина, вздохнул: — Обвинить их не в чем. Придется отпускать. По факту убийства пятерых прокурором заведено дело. А остальные написали заявление как потерпевшие…

— Какого черта ты мне все это рассказываешь? — взорвался Бочаров. — Мне наплевать на это! Ты нашел Софию?!

— Я это… — забормотал испуганный майор. — В общем, принимаем все меры… — Со страхом глядя в разъяренное лицо Кирилла Семеновича, он попятился к двери.

— Плохо, — загремел Бочаров. — Запомни: чтоб к утру София, Макинтош и Соловей были у меня. Понял?

— Так точно, — выпалил Люсин. — Все сделаю! Доставлю! — Испуганно отскочив от вошедшего на крик хозяина Дениса, милиционер бросился в дверь.

— Или хотя бы кого-нибудь из них! — догнал его разъяренный крик Бочарова.

Проснувшись от стука входной двери, Псих сунул руку под подушку. Холод пистолетной рукоятки вернул спокойствие. Прислушался. В соседней комнате негромко разговаривали мужчина и женщина. Облегченно вздохнув, расслабленно откинулся на спину. Ночью, после их альпинистского спуска с крыши, молчаливый сильный Буров сразу ушел. Его товарищ воспринял это как должное. Минут через пятнадцать Буров вернулся. О чем-то быстро переговорив с Павловым, фамилию которого раза два называла Алла, он подхватил Лютого и, предупредив, чтобы остальные шли как можно тише, двинулся вдоль забора. Смирнов усмехнулся. Он был готов к тому, что на них навалятся менты или еще кто-то. Но все обошлось. Выйдя на плохо освещенную улицу, увидели стоящий около соседнего дома автобус. Водителя не было. Буров затащил Лютого в салон и уселся за руль. Когда все разместились на сиденьях, «пазик» тронулся. Через полчаса довольно быстрой езды они высадились во дворе пятиэтажного дома. Буров на автобусе поехал дальше. Псих и Павлов затащили Лютого на второй этаж, в трехкомнатную квартиру, где их встретила встревоженная женщина, которую Павлов называл Розой и на которую — Смирнов отметил это сразу — довольно неприязненно поглядывала Алла. В том, что Бочарова и Павлов знакомы, Псих не сомневался. Гольских и Бочарова сделали укол морфия Дубову — шприц и ампулу дала хозяйка — около получаса колдовали над его коленом. Буров явился через час. О чем-то переговорив, он, Павлов и Роза куда-то ушли. Не было их минут сорок. Псих уже был готов к бою — оставлять Лютого он не собирался — и облегченно выматерился, когда увидел вернувшихся мужчин и женщину. Перекусил и лег спать. Сломленный напряжением долгих суток побега, сразу уснул. А сейчас, лежа на кровати, решал, что делать. Оставить подельника и пробираться в столицу одному не хотелось. Хотя это было бы вполне понятным и даже разумным решением. Он понимал, что его побегом сейчас встревожены довольно могущественные силы. И только то, что он начал убивать, заставит кое-кого попытаться убрать его раньше. У него мелко задергалась верхняя губа. «Я свой рамс все равно разберу! — яростно прошептал Псих. — Даже мертвый! Я их, сук, с того света достану!» — И коротко засмеялся. Не верил он в загробный мир и, может, поэтому и грешил часто. Смирнов посмотрел на лежащего на толстом матраце подельника. Тот весело подмигнул ему: