Борис Бабкин - Ожерелье смерти

— Обходи его! — заорал капитан милиции водителю «жигулей», молодому старшему сержанту. — Ведь он сейчас месиво наделает! И уйдет!

— Не могу! — вцепившись в руль, ответил сержант. — У него скорость приличная! Да и не дает!

Увидев мчащуюся на них машину, школьники словно замерли у костра. Молодая женщина с длинными развевающимися волосами, раскинув в сторону руки, что-то крича, бросилась навстречу мчащейся махине. Она словно надеялась остановить ее. Не снижая скорости, «КамАЗ» вдруг круто свернул с дороги влево. Довольно легко преодолел неглубокую канаву, подминая своей тяжестью кустарник, ломая молоденькие деревца, на полной скорости врезался в водонапорную башню колхозной фермы.

— Он с управлением не справился! — убежденно говорил краснощекий старший лейтенант. — Хотел проскочить лесополосу. Мол, «волга» и «жигуль» не пройдут. Да, видно, руль выбило из…

— Он детей пожалел, — вытирая платком вспотевший лоб, хмуро заметил капитан.

— Да что вы?.. — удивленно посмотрел на него краснощекий. — Я же вам го…

— Отставить! — неожиданно гаркнул тот. Наклонившись над рыдающей молодой женщиной, бросившейся навстречу машине, легонько потрепал ее по плечу. Все кончилось. Успокойтесь. Вы же смелая женщина. На КамАЗ бросились!

— Он мне, — подняла вверх заплаканное лицо с потеками туши, — пальцем показал. Вот так, — приставив указательный палец к виску, покрутила им.

— А ведь он почти прав, — неожиданно засмеялся милиционер.

— Вы думаете? — невольно улыбнулась женщина.

— Псих бы не свернул, — негромко и совсем непонятно для нее буркнул милиционер.

— Вы считаете, что я убила Зарецкого? — весело спросила Алла. — И если я правильно поняла ваш вызов, собираетесь предъявить мне… — задумавшись, она твердо посмотрела на сидящего за столом Зорина. — А-а… — снова улыбнулась Бочарова, — вспомнила. Предъявить мне обвинение! Надеюсь, свидетели у вас есть?

— Буду с вами откровенным, — с улыбкой сказал полковник, — свидетелей нет. И вы это прекрасно знаете. Хотя вначале были.

— И что же здесь смешного? — удивилась она.

— Собственно, ничего, — согласился Зорин, — хотя подобное на моей памяти впервые. И, думаю, ваша свадьба войдет в историю Вятской земли, — усмехнулся он. Немного помолчав, вздохнул, негромко спросил: — А вы, Алла Кирилловна, знаете о смерти матери Нонны?

— Да, — кивнула Бочарова, — конечно. Я созвонилась с Москвой, и завтра тело Марины Константиновны доставят в Киров.

— Значит, вы знаете о ее завещании? — быстро спросил Зорин.

— Если вы о том, что она оставила все мне, — спокойно проговорила Алла, — то да.

— Да вы теперь некоронованная королева Кировской области, — едко заметил Зорин. — Через полгода вы становитесь законной наследницей всех капиталов вашего покойного мужа. Марина Константиновна…

— Знаете что! — решительно проговорила она. — Буду с вами откровенной. Это я своей рукой всадила пять пуль в голову Зарецкого! Я! — громко выкрикнула она. — Причину объяснять не собираюсь. Но, поверьте, причина была. Именно для этого я и согласилась стать его женой. Я хотела одного — убить Зарецкого. И была готова ко всему. Сейчас сижу перед вами, начальником уголовного розыска, и говорю это вам не как милиционеру, а как человеку. Но если вы думаете, что это чистосердечное признание, — Алла насмешливо улыбнулась, — то глубоко заблуждаетесь!

Посмотрев ей в глаза, полковник в них увидел мстительное торжество.

— Я бы снова и снова сделала это. Но запомните, полковник, — то, что вы слышали, не есть признание. Об этом я сказала в первый и, думаю, вы понимаете, в последний раз. Вы сейчас видите упоенную чувством мести женщину. Больше такой я не буду. Я становлюсь убитой горем вдовой, не испытавшей даже дня замужества. Я буду носить положенный траур по убиенному супругу. И если вы попытаетесь хоть как-то напомнить мне о том, что я сейчас сказала, я привлеку вас к суду за клевету.

Зорин удивленно покачал головой:

— Да вы хищница, Алла Кирилловна!

— Я женщина, — тихо сказала она, — которая отомстила за свою убитую любовь. Но знаете! — вскинув голову, она обожгла полковника насмешливо злым взглядом. — Я буду хищницей. Потому что сейчас может выжить только хищник. Как говорится: с волками жить — по-волчьи выть.

— Бабуся! — крикнул мальчик в раскрытое окно. — Я с дядей Левой гулять пошел!

— Да куда же ты пошел-то? — встревоженно выглянув на улицу, спросила Женщина державшего за руку мальчика бледного Бурова. — Ведь рана…