Борис Бабкин - Ожерелье смерти

— Может, радикулит хватанет! — громко пожелал ей вслед Лютый. Внезапно вспомнив Бурова, торопливо пошел к ближнему подъезду.

— Спасибо, — поблагодарил Эдгар поставившую перед ним чашку с чаем невысокую седую женщину.

— А вы так одна и живете? — размешивая ложкой чай, спросила Жанна.

— Что же делать? — Женщина печально улыбнулась. — Я уж порой думаю: лучше бы доживать потихоньку в Красноярске. Там все-таки знакомых много. А здесь, — она со вздохом махнула рукой, — поговорить и то не с кем. Почитай, уже пять лет живу, а кто соседи — не знаю. — Потом тихо спросила у Жанны: — А Игорь так и сидит в тюрьме?

— Не надо о нем, тетя Соня, — порывисто встала Жанна. — Из-за него и мама… — Не договорив, со слезами на глазах ушла с кухни.

Хозяйка виновато улыбнулась Эдгару и пошла за ней.

— Здрасте, — держа правую руку в сумке, а левую в оттопыренном кармане куртки Лютый поздоровался с открывшей дверь крепкой пожилой женщиной.

— Игорек? — изумленно сказала она. — Ты откуда явился?

— По амнистии вышел, — входя, ответил он. Настороженно замер и тихо спросил: — Ты одна?

— А с кем же мне быть? — засмеялась женщина. — Для мужиков стара стала. А своего похоронила еще в Красноярске.

— Жанка не к тебе пришла? — удивился он.

— Да я ее, почитай, с похорон вашей матери не видела.

— К кому же она пришла? — вслух удивился Лютый.

— Варька иногда заходит, — вздохнула тетя Соня. — Ведь она на пять лет младше. Крепкая еще баба. Это она помогла мне квартиру купить. Ее-то Игорек в Москву пристроил. Сама я к ней не хожу. У Варьки все деньги на уме. По утрам ходит на рынок, каким-то нерусским помогает апельсины продавать. А почему ты про нее спросила? — посмотрела она на Жанну.

— Я ее недавно видела. Она про Игоря спрашивала.

Включив воду, Лютый достал из кармана нож, встал на край ванны, дотянулся руками до едва заметного шва в стене, осторожно поддел лезвием штукатурку.

— Полотенце нужно? — раздался за дверью голос тети Вари.

— Да тут висит какое-то, — присев, чтобы голос раздавался не сверху, сказал он. — Вроде чистое.

— Как знаешь, — отходя от ванной, ответила она. Беззвучно выругавшись, Лютый опять встал на край ванны.

— Так ты рюкзак-то оставь, — улыбнулась тетя Соня. Смущенно улыбнувшись, Эдгар поставил его на пол.

— Когда ждать-то? — спросила она.

— Он сейчас вернется, — быстро сказала Жанна. — До метро проводит…

— Ты ее, парень, прямо до дома веди, — строго, но со смешинками в добрых глазах проговорила тетя Соня. — А то упустишь девку-то.

— Никогда! — ответил Эдгар.

Смущенная Жанна поцеловала женщину в щеку.

— До свидания. Я завтра приду.

— Конечно, — засмеялась тетя Соня. — Куда ж ты теперь денешься?

— Наверх! — выскакивая из машины, зло бросил Пузырь удивленно смотревшим на него и Василису парням.

— Ты тоже, — ухватив попытавшегося уйти в сторону Ляхина, сказала ему Василиса.

Крепкие рослые парни уже топали вверх по лестнице.

— Зайди к Варьке-то, — крикнула вслед Жанне и Эдгару тетя Соня. — Она на третьем этаже, квартира девяносто.

Лютый, прикусив язык, старательно закрашивал зубной пастой квадрат в стене. Потом спрыгнул с ванны и с сумкой в правой и с «дипломатом» в левой руке шагнул к двери. Вдруг настороженно замер. Достав из сумки два револьвера, сунул в нее дипломат. Придавив его «молнией», перекинул ремень через голову.

— Да понял, что услышал! — раздался из-за двери насмешливый голос Пузыря. — Выходи! Ты мне на хрен не нужен. Отдашь…

Пробив дверь дважды, ударили наганы. Стоящий перед Суловым рослый парень, согнувшись, ткнулся головой в стену. Другой с разорванным боком из которого, быстро окрашивая майку, текла кровь, крича катался по полу. Отскочив к выходной двери, побелевший Сулов пронзительно закричал.

— Да стреляйте же! — Пятеро парней, с готовностью направив пистолеты на дверь, нажали на курки. Прижавшись спиной к стене, стоя в ванной, Лютый, переждав грохот выстрелов и пронзительный визг пробивавших дверь пуль, не отрывая спины от стены, изогнул правую руку с револьвером и, направив ствол в дверь, выстрелил.

— Менты! — заглянув в дверь, встревоженно воскликнула Василиса.

На междуклеточном пролете кучерявый парень с «ТТ» выстрелами удерживал пытавшихся подняться наверх троих оперативников. Внезапно большое стекло вверху пролета с дребезгом разлетелось, и на подоконнике появился молодой парень в разорванной рубашке. Боевик вскинул вверх «ТТ» и, получив пулю в голову, рухнул на ступеньки. Пузырь, на удивление быстро для своего тучного тела, стремительно бросился вверх. На площадке несколько оперативников, в быстрой рукопашной схватке уложив пятерых парней, защелкнули у них на руках наручники.