Александр Граков - Дикие гуси

А сюрпризы присутствовали: помповый спецкарабин КС-23М, десяток зарядов к нему — маленькие гранатки с «Черемухой», нервно-паралитическим газом, — и пара колец трубчатой взрывчатки с миниатюрными дистанционными взрывателями. «Раскопав» этот арсенал, Айс застонал.

«Нет, я этого не вынесу! У нас, в России, эти экземпляры хранятся лишь в строго засекреченных шкафах спецподразделений, а здесь валяются в какой-то, извините, сраной коляске ржавого мотоцикла! В конце концов, я должен выяснить, где фидаины-любители достают все это добро! Может, хоть Соня что-нибудь прояснит? Ведь получается — нас лупят нашим же засекреченным оружием, а мы до сих пор отстреливаемся из Мосинской трехлинейки! Нонсенс какой-то!»

И он пошел на лужайку искать Соньку, чтобы выяснить с ее помощью фокусы с секретным оружием, а найдя ее, забыл все, о чем хотел спросить.

Лишь стоял, не в силах оторвать взгляд от раскинувшейся на травяной подстилке очаровательной фигурки, мирно посапывающей во сне. Она сейчас была очень красива — в десять, в сто раз красивее язвительной бодрствующей Соньки! Да, не зря во многих русских сказках обязательно отводится место спящей красавице: во сне люди становятся самими собой, доверчиво раскрываясь и душой, и телом. И обмануть такую красоту — величайший грех, святотатство!..

«А почему бы и не поспать про запас? Ведь раньше ночи ехать дальше не имеет смысла — сразу же засечет контрразведка. Время еще есть…»

Айс, осторожно обойдя Соньку, пробрался в самый дальний угол шалаша, присыпал травой захваченный с собой «арсенал». И через несколько минут сопел носом в унисон с ней, изредка всхрапывая во сне…

Проснулся он, когда уже темнело: сказалось напряжение последних дней и ночей. Соньки в шалаше не было, зато снаружи доносился приятный мелодичный голос, напевавший нехитрую песенку о синих глазах и разбитой вдрызг любви. Айс высунул голову на свет Божий: между двух камней ярко пылал небольшой костерчик, а на плоском кругляше, положенном сверху, запекались… четыре рыбины. Аппетитный запах шибанул по ноздрям, и он, не в силах противостоять соблазну, на четвереньках выполз из шалаша.

— Когда это ты в гастроном успела сбегать?

Сонька, глядя на него, заливалась смехом.

— Ты как наш кутенок Дик дома! Тот так же, почуяв еду, выползает из конуры!

— Спасибо за сравнение! — сделал обиженное лицо Айс. — Но ты мне все-таки объясни: откуда все это — шалаш, рыба…

— Шалаш мы построили еще в прошлом году с Давидом, — она тяжело вздохнула, — ну, с моим старшим братом, кстати, он и нашел это место. А рыбы полно в ямке под водопадиком, нужно только перегородить выход камнями — и лови хариусов голыми руками. Давид научил меня и ловить, и запекать рыбу… — серебристые глаза заволокло прозрачной пленкой.

— Залей костер! — приказал ей Айс, чтобы хоть как-то отвлечь от тяжелых воспоминаний.

— Чего? — не врубилась сразу Сонька.

— Темнеет! — терпеливо объяснил ей Айс. — А в темноте на пламя летит разная мошкара и… вертолеты, бывает!

— А рыба все равно уже готова, — объявила она, собирая запеченные тушки на большой лист лопуха, — так что сам и заливай, если приспичило!..

Айс пожал плечами — мол, вам не угодишь, миледи, и принялся гасить разгоревшийся костер. А когда они готовили мотоцикл в дорогу, затащил в коляску труп контрразведчика.

— Ты что делаешь? — ужаснулась Сонька, — Зачем он нам нужен?

— Мало ли!.. — туманно объяснил Айс, выбрасывая из коляски сиденье. — А вдруг пригодится!

— Да, что и говорить! — съязвила она. — Покойник — вещь просто необходимая в дороге!

Однако, что удивительно, тем и ограничилась…

Через час с небольшим они снова мчались по дороге на Тюмри. Уже на подъезде к городу навстречу им на огромной скорости пронеслась легковушка, сверкающая разноцветными мигалками, словно новогодняя елка. Включенная сирена на ней не умолкала ни на секунду.

— Господи, пронеси нечистую силу!

Если бы не были заняты руки, слабо верящий в бога Айс перекрестился бы. Он надеялся, что на такой скорости, да еще в темноте, сидящие в машине вряд ли обратят внимание на одинокий мотоцикл. Зря надеялся — в ней находился майор Казарян собственной персоной, который возвращался с раздолбона, устроенного ему вышестоящим начальством за провал операции по выяснению факта пропажи долларов из армейского сейфа. Но Казарян, занятый мрачными переживаниями, несомненно пропустил бы эту парочку на мотоцикле, если бы не его прыщавый Эдик, который в данное время находился за рулем их оперативно-домашней машины.