Александр Граков - Дикие гуси

Во время боевых выходов зимы-весны следующего года группа, которую Фетисов водил сам, и днем, и ночью, практически безнаказанно уничтожала боснийских офицеров штаба армии, инструкторов из Саудовской Аравии, им же был отправлен к праотцам и сербский генерал.

В мае Юра получил стажера. «Наци», такой же, как Христина, по имени Здравко. Лето 92-го для подразделений специального назначения любой из конфликтующих сторон бывшей Югославии выдалось жарким не только по климату Балкан, но еще и по объемам «работ»: добровольцы и наемники зверели. К сентябрю Фетисову стало легче: напарник понемногу включился в «работу». В конце месяца их вызвал к себе Милан и представил генералу штаба армии республики Хорватия. Пожилой военный, выслушав доклады снайперов, ответил, что вопрос гражданства Юры «решен по существу» и новый паспорт русский получит после специального выхода в Сараево. Суть задачи для расчета MG: уничтожение телерепортеров, офицеров ООН, дезорганизация движения на дорогах городских окраин и блокирование движения людей в жилых кварталах.

— Береги винтовку, помни о ее цене! Она недешево обошлась родине ваших будущих детей! — напутствовал генерал.

«Да пошел бы ты… — думал Юра, записывая маршрут движения, названия улиц, азимуты, — детей у меня нет, да и будут ли, с такой-то работой! И Родины… в голове такой винегрет, хоть волком вой!»

В этот выход он решил схитрить — все уже осточертело. Уже на территории Боснии Фетисов заявил стажеру, что у него неполадки с правым глазом — «зрение упало».

— Поработай, Здравко, ты уже потянешь и сам…

Ну, наци и постарался: за первые два дня обстрелов Сараево — четыре репортера, перекрытое разбитой автотехникой шоссе и два наглухо заблокированных жилых квартала. Третий день начался с инцидента между офицером-русским и его подчиненным, рядовым снайпером-хорватом.

Здравко с утра начал «работать», «завалив» женщину-мусульманку выстрелом в череп. Рядом с размозженной головой матери ползал трех-четырехлетний ребенок. К нему бросился гражданский мужчина лет сорока, но, не добежав двух метров до цели, упал с точно такой же раной, как и у женщины, — в череп. Солдаты блокпоста «голубых касок», находящиеся рядом с местом трагедии, открыли беспорядочный неприцельный огонь. Практически не имеющий смысла, так как снайпера не засекли. Под прикрытием огня пулеметов к ребенку бросился офицер и тут же упал, а его окровавленная голубая каска откатилась в сторону. А малыш все плакал и ползал возле матери.

Винтовка работала четко и безотказно. Вот Здравко перезарядил ее и вновь выполняет наведение.

— Куда целишься?

— В змееныша мусульманского!

— Отставить! Не стрелять! — скомандовал офицер.

— Да пошел ты, это мое дело! — палец Здравко лег на спусковой крючок, — А ты иди командуй в свою гнилую Росс…

Не досказал он до конца, также не успев выстрелить: в грохоте пальбы ООНовцев, даже при всем желании, невозможно было расслышать одиночный пистолетный выстрел… Фетисов уходил с огневого рубежа вечером, списав смерть Здравко на шальную пулю. Но после возвращения группы началось следствие: еще бы — хорват погиб! На допросе русский сорвался:

— Когда погиб Ханц, когда получали ранения и гибли не хорваты — почему тогда следствия не было? Почему ты, Милан, мой командир, ходишь, в основном, за наблюдателя, не подставляя свою задницу за свою Родину?

Вместо ответа ему предложили… съездить в Венгрию, на Балатон, отдохнуть и подлечить нервы. К этому времени «турист» имел больше восемнадцати тысяч баксов на вкладе в коммерческом банке. Две с половиной тысячи на отдых и… очень натянутые отношения с Христиной, которая теперь постоянно твердила:

— Ты не уберег Здравко — борца за свободу! Почему его убили, а не тебя? Молчишь? Значит, ты не с нами!

«Пора, пора отдохнуть!» — решил отпускник…

В конце октября Фетисов возвращался в Загреб отдохнувший и с твердым намерением: не подписывать больше никаких контрактов, а собрать вещи, снять со счета деньги и — назад, в Россию! Причин для волнения не было.

И вот погранконтроль границы Венгрия — Хорватия. Веселый таможенник сверяет данные Юры с компьютером, затем заявляет ему с улыбкой:

— Господин, ваше пребывание в республике Хорватия нежелательно!

Минут через сорок, после телефонного разговора с Миланом, все стало на свои места: контракт, по заявлению командира, аннулирован, жаловаться некому, проникновение в страну — шпионаж, деньги — только подданным республики Хорватия, а иностранцам — шиш!