Александр Граков - Дикие гуси

Нина и Олег переглянулись и прыснули.

— Что, дорогой, поезд ушел и пришлось догонять на дрезине? — шутливо поинтересовался у него Олег. И не дожидаясь ответа, побежал с Ниной к выходу из склада, подхватив по пути ее одежду.

— Еще придешь? — спросил он, провожая ее с наполненной дровами тачкой, — Или траур у тебя?

— Какой еще траур?! — небрежно отмахнулась Нина. — Сейчас многие женщины под вдов косят: больше надежд на выживание. Я — бывшая студентка Ереванского политеха. Родом из Пензенской области.

— А подруга? — спросил Олег, имея в виду ее напарницу по «бизнесу».

— Янка-то? Из-под Ростова она, мы из одной группы! — засмеялась Нина.

— А домой почему не едете?

— На какие шиши? И что нас там ждет без денег? Здесь все-таки интереснее!

— Война — интереснее? — изумился Олег.

— Это для вас война — бойня! А у нас с Янкой наклевывается одно очень классное дело! Сделаем его, и тогда двинем отсюда хоть на край света! — мечтательно зажмурила Нина свои огромные глазищи.

— Подожди! — вдруг тормознула она Олега. — А ты, кстати, не хочешь в нашу компанию? Комплекция у тебя — дай Боже, а такие ребята сейчас — везде на вес золота!

— Золото покуда больше в дерьме ковыряется! — невесело усмехнулся Олег, — А что за работа все-таки?

— Скажу через два дня — надо кое с кем посоветоваться. Я ведь тоже сама ничего не решаю. На сколько дней безделья ты еще можешь рассчитывать?

— Сказали — на позиции через месяц! — пожал плечами Олег.

— Через месяц мы с тобой… — Нина запнулась, затем спросила напрямик. — Скажи, я тебе нравлюсь?

— Очень! — признался Олег, — Ты красивая!

— Сама знаю! — засмеялась Нина. — Тогда мы с тобой через месяц можем прямо отсюда махнуть на курорты. Кстати, как тебя зовут-то?

— Айс! — почему-то брякнул Олег.

— Гм-м-м! — понимающе прищурилась Нина. — Что ж — до свидания, Айс! — она бросилась ему на шею, и их губы слились в долгом поцелуе.

— Я тебя сама найду, Олег! — прокричала она затем, скрываясь с тачкой за ближайшим поворотом.

Он пораженно закрутил головой. Вот чертовка, да она давно уже его имя разузнала! Скорее всего — у того же Вовчика… И он с веселыми воспоминаниями и легким сердцем пошел обедать.

Вообще-то, норма питания добровольцев в столовой соседней с ними бронетанковой части вызывала у Грунского, мягко говоря, недоумение: провонявшийся старый сыр, немного хлеба и все тот же осточертевший куркут. До вчерашнего дня Вовчик Светлов успокаивал его по-своему:

— Тебя, Олежка, ждет здесь еще много интересного, так что привыкай, терпи! А в Арцахе получше будет: валом трофейной жратвы, а если «планчиком» захочешь разжиться — его там тоже море!.. Главное вернуться «оттуда» в целости и сохранности. Держись, если что, нас: мы люди битые! Даст Бог, с этого захода пару стволов неучтенных притащим втихаря, продадим — вот тебе и бабки для отдыха! А то и на родину махнем, подальше от этих обезьян!

По его совету Грунский начал пускать «с молотка» — за арах [7] Арах — водка. и жратву — свои «лишние» вещи, так как оставлять их до возвращения «оттуда» у кого-либо не имело никакого смысла, все равно сопрут, а таскать их с собой — просто неудобно, как чемодан без ручки. Исчезновению личных вещей весьма способствовали вечные вечерние гости — офицеры-танкисты из соседней части. Приходили они с водкой, а уходили поздно ночью с чем-нибудь «на память» о классном мужике Грунском — очками, рубашкой, зажигалкой… А однажды вечером, когда Светлов, пережрав дармовой водки, храпел «в отключке», а Олег ходил в столовую за скудным ужином — полбулкой хлеба, кто-то умудрился «по-братски» спереть последнее — сложенный загодя на выезд «сидор» — с носками, трусами, бритвой и всякой нужной мелочью. Разбираться поутру никто не захотел — русскому выдали новый, но… абсолютно пустой вещмешок. Тоже по-братски.

Олег прекрасно помнил армян бывшего Совдепа, застойных и перестроечных времен — нормальных, общительных и веселых мужиков. «Что же с ними, блин, произошло? Может, здесь собрались одни малохольные? Смотри, что творят! Придется, видимо, заняться ими по-другому!» — закипая, думал уже не Олег — тот, прежний Айс брал верх над его личностью, заставляя заниматься «разборками».

Сказано — сделано! Через пару дней он отловил за туалетом армянина, который спер со склада три сухпая. Он застал его в тот момент, когда «экспроприатор» впопыхах запихивал консервы в сетку, а вощеную бумагу заталкивал в кусты. Состоялась воспитательная беседа.