Говард Хайнс - Последний бойскаут

— Ну как? — поинтересовался он.

— М-м… — услышал он вместо ответа.

Движения головы Лили становились все более энергичными — и Джимми почувствовал, что в искусстве минета она совсем даже не дилетантка. Он хотел уже было похвалить Лили за это — но тут она вцепилась зубами в головку, и Джимми ощутил, что его семя бешено рванулось наружу. И тут Лили резко отстранилась, схватила со столика свой стакан — и направила в него пульсирующий пенис.

— Уф-ф… — только и выдавил из себя Джимми.

Лили торжественно подняла стакан, наполненный белесой густой жидкостью. Глаза ее шально блуждали.

— За тебя, мой милый…

— За Алекса-кинокритика, — буркнул себе под нос Джимми.

Он был недоволен: слишком быстро раскрутила его эта жадная самочка. Ладно, еще наверстаем… Лили медленно, со вкусом опорожнила свой стакан.

— Прелесть, до чего вкусно, — промолвила она, блаженно зажмурившись.

— Хочешь еще? — ухмыльнулся Джимми.

Лили удивленно подняла брови:

— А ты уже готов по новой?

Сорвать с нее одежду и бросить на ковер кверху задницей было делом нескольких секунд — а старый боевой товарищ, конечно же, не подвел. Яростно рыча, Джимми впендюрил своего дружка меж мягких ягодиц Лили.

— Я тебе сейчас тут такой алтарь устрою — ты у меня сдохнешь, сука!

— Да! Да! Да!

— На! Получай! На! На!..

Ему всегда нравилось брать женщин на полу — в такой позиции сокрушаемое тобою тело не сдвигается ни на дюйм, ты расплющиваешь его, словно мощный каток.

Джимми впился зубами в шею Лили — протяжный стон был ему ответом. При этом он все более оголтело таранил ее анус — и звонкие шлепки оглашали гостиную.

— Еще!.. Еще!.. Еще!.. — отрывисто вскрикивала Лили, поддавая ему задом.

— Получай! Получай! Получай! — хрипло твердил Джимми, распаляясь все более.

Он намотал ее каштановые с рыжиной волосы на кулак и развернул голову Лили к себе. Жадным горячим языком облизывал ее щеки, мочки ушей.

— Давай-давай, трахай меня, трахай, — со всхлипами шептала она.

Джимми казалось, что он сейчас размозжит ее круп. Удивительно все же устроены женщины — наверное, любой мужчина потерял бы сознание от таких ужасающих ударов, а им — только подавай побольше.

Он вышел из задницы Лили, перевернул ее на спину и теперь ворвался в трепещущую вульву. Лили широко раскинула ноги — и, казалось, всем существом стремилась навстречу Джимми.

— Трахай меня, трахай, мой святой апостол! — исступленно причитала она. — Обрати меня в свою веру, дай причаститься таинств твоих!

И Джимми дал. Его приап врывался в Лили, словно скоростной экспресс в темный тоннель. И ей казалось, будто у нее между бедер проносится сверкающий грохочущий поезд, мчащийся на всех парах…

…Когда Джимми открыл глаза, за окном уже сияло солнце. Зевнув, он огляделся. Рядом на полу валялась обнаженная Лили, крепко спящая. Ее грудь и плечи были в следах укусов, синяки проступали на бедрах и лодыжках, а лицо счастливо и как-то по-детски улыбалось.

— Что, киска, — хорошо? — усмехнулся Джимми.

Он слегка взъерошил ее волосы. Замечательно все-таки, что на свете есть бабы, — без них на этом свете было бы тоскливей.

Заказав по телефону такси, Джимми отправился в душ. Вволю поплескавшись, почувствовал себя свежим и бодрым.

Когда он вернулся в гостиную за одеждой, Лили по-прежнему спала. Джимми оглядел ее помятые телеса, измученные бурной ночью, и в нем опять пробудилось желание. И он уже хотел было приняться за дело — но тут на улице забибикало подъехавшее такси.

По дороге в центр Джимми лениво размышлял о том, что же теперь делать. Никаких путных мыслей в голову не приходило. Эх, жалко, что с Джо Ханбеком поссорились. Он мужик головастый, что-нибудь сейчас придумал бы. Может быть, обратиться в полицию?

Он вылез из такси в самом начале эстакады, проходившей напротив торгового центра «Кристалл». Город жил своей повседневной жизнью, люди были заняты будничными заботами — и, казалось, нет на свете ни зла, ни крови, а все случившееся — просто дурной сон…

— Доброе утро, Джимми, — раздался мужской голос.

Дикс оглянулся. Из подъехавших к кромке тротуара двух автомобилей вылезали четверо. Их лица были спокойны и даже равнодушны — и именно это очень не понравилось Джимми. Ему сразу вспомнились те двое, что прикололись к ним с Джо возле дома Кори. Такие же каменные рожи.

— Кто вы такие? — спросил Джимми. — Откуда вы знаете, как меня зовут?

Мужчины неторопливо шли к нему.