Стивен Хантер - Крутые парни

— Знаете, — сказал он, — я в течение трех недель готовил себе три пистолета, припас к ним пятьдесят восемь патронов. Я цацкался с этим оружием и амуницией, как старая дева с любимой шкатулкой. Но, черт возьми, если бы у меня было пятьдесят девять патронов, то Лэймар сегодня был бы покойником.

Следователи ушли в шесть вечера. Командир, поговорив с ними, вернулся в палату и передал Баду хорошую новость.

— Мне кажется, что ты на славу потрудился, сержант. Мистер Акли полностью со мной согласен. Против тебя не будет возбуждено уголовное дело. Ты чист перед законом.

— Спасибо вам.

Он вышел, оставив Бада наедине с полковником. — Отлично, Бад, — произнес полковник, молчавший на протяжении всего допроса. — Вот что я хочу тебе сказать. В тебе есть великолепный боевой дух, и то, что ты сделал, образец прекрасной полицейской работы. Мы гордимся тобой. Но, Бад, я должен сказать тебе, и это меня раздражает, — это не личная война. Ты не ковбой. Ты понимаешь меня? Сейчас наступили новые времена, мы работаем командой. Бад, я не имею права держать под своим началом одинокого волка, который действует на свой страх и риск из чувства личной мести. Я накажу тебя, клянусь Богом, если еще раз ты в одиночку повиснешь на хвосте у Лэймара. Я могу привлечь тебя за незаконное ношение оружия, так как по всем правилам ты не имеешь права его носить, пока находишься в отпуске по болезни. Такая вот формальность.

— Я понял вас, сэр. Но хочу повторить еще раз: это не личная месть. Мне совершенно не хочется больше встречаться с сукиным сыном. Я бы хотел встретиться с ним только в суде, где мне придется свидетельствовать против него.

— Значит, ты понимаешь, что находишься в административном отпуске и не имеешь права посещать те места, где можешь столкнуться, заведомо столкнуться с Лэймаром. Ты официально и формально освобожден от несения полицейской службы. Это рутина в принципе ничего не значит, но я хочу знать, что ты понял, какой линии поведения надлежит придерживаться.

— Да, сэр. Я прекрасно все понял. Как только меня выпишут, я сразу поеду домой. Это единственное мое желание.

— Отлично, я тебе верю. И вот еще что. Я получил предварительные данные по Оделлу, хочешь послушать?

— Да.

— Ты поразил его тридцать три раза. Патронами сорок пятого калибра — четыре раза, тридцать восьмого калибра — тринадцать и девятимиллиметровыми пулями — шестнадцать раз. Все выстрелы попали в цель, поражения в большинстве своем пришлись в корпус. Три пули попали в голову. Патологоанатом утверждает, что пули произвели страшные раны. От него мало что осталось.

— Мне пришлось очень долго его убивать, это верно. Бад непроизвольно вздрогнул.

— Хочу сообщить тебе еще одно известие, которое вряд ли тебя порадует. Наш офицер по связям с прессой видел телевизионную передачу и просмотрел оклахомские газеты. Репортеры и вся общественность очень разволновались по поводу того факта, что ты отстрелил Лэймару пальцы, они расценивают это как зловещую шутку и считают тебя изощренным садистом.

— Кто-нибудь объяснил им, что это обычное явление в перестрелках такого рода?

— Ты можешь объяснять им все, что тебе угодно. Но они прислушиваются только к тому, что совпадает с их представлениями о схватках, полученных при просмотрах боевиков по телевизору. Вот так-то. Эти сообщения могут взбесить Лэймара. Поэтому мы хотим на время вывезти твою семью в безопасное место.

— О Господи, этого еще не хватало!

— Поверь мне, Бад, таи будет лучше.

— Один из моих парней получил при выпуске четыреста баллов, а второй заканчивает школу с похвальным листом. Я не могу сейчас забрать их из школы. Это неповторимое время в их жизни. Оно не вернется.

Полковник внимательно посмотрел на него.

— Ну ладно, — наконец сказал он, — я организую круглосуточное наблюдение за твоим домом. Это тебя устроит?

— Так было бы лучше всего.

— Полагаю, что такой старый вояка, как ты, сумеет постоять за себя.

— Полковник, я хотел бы спросить вас кое о чем. Можно?

— Конечно, Бад, спрашивай.

— Что со стариком Гендерсоном? Где он?

— Знаешь, его уволили. Он растратил кучу казенных денег на это мероприятие с машинами и ничего не получил. Из рисунка льва ты вытянул больше полезной информации, чем он из полумиллиона долларов, которые предоставили власти штата в его распоряжение. К тому же он здорово пьет, ну, ты же знаешь. Сколько же можно было еще терпеть? Надеюсь, со мной такого не случится. Жалко, конечно, старика, как-то некрасиво все получилось.