Олег Приходько - Прыжок рыси

Все свои для него стали чужими, а сам он — лицевой стороной преступной группировки, подчинившей область и действующей в спарке с властной верхушкой, официальным покровителем мафии. Стоило подать голос — и ему не замедлили продемонстрировать: ты — ноль без палочки. Если мы захотим — область превратится в кромешный ад, в очередную «горячую точку» на истерзанном теле России. Думаешь, ты можешь совладать с преступностью? Попробуй. Рассчитываешь на поддержку народа? Послушай голос народа. Надеешься на Москву? Она собирается расправиться с тобой накануне выборов, чтобы назначить нужного ей человека.

Стас Новацкий основательно позаботился о тылах. Эшелоны и танкеры пополняли казну «партии войны», боевики и оружие были ее арсеналом. Гридин позволил «отмыть» преступные капиталы в надежде на то, что они помогут обрести региону свободу?.. Свобода отдельного региона государственной политикой не предусматривалась, планы тех, кто последовательно прибирал регион к рукам, не учитывали государственных интересов. С философской точки зрения, в мире ничего не изменилось: мир всегда держался на хищниках. Гридин нарушил предостережение и оказался в одиночестве. Оставалось одно из двух: вступить в новый период правления с полным сознанием своей зависимости или отказаться от предвыборной борьбы.

Игры в киллера его страшили меньше всего.

«Вы решили, что я наложу в штаны и стану просить у вас защиты? А зачем я вам нужен, господа? Карманный символ власти, за спиной которого вы будете обирать область; человек, который рано или поздно понесет ответственность за все ваши беззакония».

Он вызвал секретаря.

— Подготовьте указ о прекращении деятельности АОЗТ «Зюйд-транс». С сегодняшнего дня снабжение всех организаций горюче-смазочными материалами — через заключение прямых контрактов с Приморским нефтеперерабатывающим заводом. Поставку сырой нефти прекратить. Послезавтра я жду прокурора с данными проверки всех статей журналиста Козлова и материалами по расследованию его убийства. Вызовите мне машину!

* * *

Дина Ивановна молча наблюдала за тем, как муж укладывает вещи в дипломат. Когда поверх сорочки в целлофановом пакете легли две бутылки коньяку, не выдержала:

— Тебе не кажется, что нам нужно поговорить?

— Я не хочу ни с кем говорить. Единственное, что мне нужно, так это побыть одному.

— Что происходит?

— Не лезь в мои дела. Дай мне хоть шаг ступить без твоих подсказок и комментариев! Я там никто и здесь никто!

— Где «там»? Где «здесь»? Что ты несешь?

— Пошла вон! — закричал Гридин на жену. — Вон, я сказал!

Она побледнела, но очень скоро совладала с собой и перешла в контратаку:

— Вот как ты запел?.. Осмелел, да?.. Заматерел?.. Когда был жив отец, навытяжку стоял! Шагу без меня не делал! Стелился ниже травы…

Пощечина заставила ее замолчать. Гридин схватил жену за отвороты халата, приподнял и прижал к стене:

— Если ты еще когда-нибудь напомнишь мне о том, что я обязан тебе и твоему папаше, я тебя застрелю, — пообещал тихо и внятно.

Дина Ивановна не придумала ничего лучше, как упасть в обморок…

Очнулась она на кровати в спальне. Гридин сидел у ее ног, с силой сцепив пальцы и глядя в пол.

— Прости меня, — сказал он отрешенно, почувствовав на себе ее взгляд.

Она зарылась лицом в подушку, запричитала сквозь всхлипы:

— Господи, ну почему мы не можем жить как все?! Почему у нас нет семьи, почему мы не уедем куда-нибудь в отпуск за границу — просто так, отдохнуть, а не заключать сделки в чьих-то интересах?! Почему ты не хочешь брать хотя бы то, что тебе положено, а живешь с оглядкой — не подумают ли чего другие? А эти другие смеются и над тобой, и надо мной и живут без оглядки, свободно…

— На какие счета? — стиснув зубы, заговорил Гридин. — У тебя деньги есть, чтобы разъезжать по заграницам? Или я должен брать взятки? Это тебе Аркаша про заграницы нашептал?.. Чего тебе здесь не хватает? Моря? Еды? Нарядов…

— Ты мог бы иметь больше.

— Мог бы, — встал губернатор и посмотрел на жену. — Мог бы. Если бы не продал душу дьяволу. Я уезжаю в Чащин на два дня.

Он вышел из дома, сел в «волгу» и долго сидел, глядя в лобовое стекло на детей, играющих во дворе, на женщину, развешивающую белье на балконе, на солнце, клонящееся к закату.

— В Рыбино, — устало сказал водителю.

Тот выключил зажигание и осторожно справился, не путает ли губернатор названия дач:

— Вы говорили — в Чащин, Константин Григорьевич?