Джек Хиггинс: День расплаты

— Ты, грязная убийца, сука! — закричал он, сделав шаг к ней и снимая «стен» с плеча.

Она дважды выстрелила в него в упор, он попятился, повернулся и упал ничком.

Она стояла с браунингом в руке, готовая выстрелить в каждого, кто сделает хоть малейшее движение, бледная, но собранная, не показывая даже намека на угрызения совести за то, что совершила.

Тут заговорил Фрэнк Берри:

— Отвечай, Воген, только быстро, иначе сдохнешь на месте. Где Дули, Макгуайр и те люди, которых я послал на причал, чтобы встретить вас?

— Все убиты. Очень печально.

— А золото?

— На борту «Кетлин».

— Все?

— Все, что я смог найти.

Он стоял, раздумывая, потом сказал Hope:

— Отлично. Мы уходим на катере. Возьми из гаража «лендровер» и жди меня у дома.

Она быстро вышла, перешагнув через Киннена, который все еще лежал, тихо постанывая и держась руками за пах.

Я спросил:

— А мы?

— Ведите себя хорошо, и я отпущу вас прежде, чем мы уедем. А теперь — руки за голову и вперед!

Я, конечно, ни на мгновение не поверил ему, но, казалось, мы ничего не могли сделать. Мы прошли по коридору, спустились по лестнице и вышли через парадную дверь.

Норы нигде не было, и Берри вывел нас через гравийную дорогу на огражденный перилами газон, откуда можно было видеть пристань внизу. Наконец он скомандовал нам остановиться, и мы повернулись к нему лицом.

— Вот здесь это и произойдет? — спросил генерал.

— Боюсь, что да, — ответил Берри. — Я думал, вы предпочтете умереть на свежем воздухе, да и вид отсюда открывается прекрасный, согласитесь.

Из-за угла выехал «лендровер» и остановился в нескольких ярдах от нас. Нора Мэрфи сидела за рулем и смотрела, ожидая, когда он кончит свое дело.

— И пал огонь с неба и покарал злодеев — так написано в одной славной книге. Вы получите свое, Нора, не беспокойтесь.

Фрэнк Берри улыбнулся и хотел сказать свое очередное острое словцо, но слова так и не были произнесены. Послышался странный металлический стук, и пули начали рвать его пиджак, сразу залившийся во многих местах кровью. Он отшатнулся в сторону в дикой, пьяной пляске смерти, упал вниз головой через перила и исчез из виду.

Бинни Галлахер, хромая, спускался по лестнице, сжимая «стен». Он направился через гравийную дорогу к «лендроверу». Нора, словно застывшая, сидела и смотрела на него, ожидая, когда на нее опустится топор палача.

Он остановился в ярде от нее и стоял, покачиваясь, а потом с презрением сказал:

— Проваливай к чертям отсюда. Ты даже плевка не стоишь.

Она тут же завела машину и быстро поехала по извилистой дороге, которая вела к пристани.

Бинни выронил «стен» и двинулся ко мне, держась за перила, чтобы не упасть.

— Чертовски хороший вид, пусть теперь этот подонок полюбуется.

Когда он начал падать, я подбежал, чтобы подхватить его. Он был бледен, его свитер весь пропитался кровью. Он сказал:

— Забавно все получилось, майор. Мы вдвоем могли бы справиться со всей британской армией за шесть месяцев, разве нет?

Я кивнул:

— Конечно.

Он улыбнулся в последний раз.

— За Республику, Саймон Воген! — крикнул он и умер.

Генерал сказал:

— Я сожалею. Он нравился вам.

— Да, можно сказать так.

Он в смущении прокашлялся.

— Эта девица — что с ней делать?

— Никуда не денется. Я на всякий случай вывел из строя двигатель катера. А там на борту только несколько слитков золота. Надо взять военных аквалангистов, чтобы забрать остальное. Я покажу место.

Он снова кашлянул, как бы прочищая горло.

— Получается, что мы в большом долгу перед вами. Могу ли я что-нибудь...

— Я скажу вам, что вы должны сделать. Вам надо использовать свои связи и устроить так, чтобы мы могли отправить тело этого парня в Страдбелла. Если вы не знаете, это деревня в Керри, где родилась моя мать.

— Понимаю, это можно...

— Нужно! И надо похоронить его рядом с могилой моего святого дядюшки, Майкла Фитцджеральда. И поставить памятник. Из самого лучшего мрамора, который сможете купить.

— Что на нем написать?

— «Бинни Галлахер, солдат Ирландской республиканской армии. Умер за Ирландию». — Я посмотрел вниз на Бинни. — Ему понравилось бы.

Я отвернулся и закурил. Небо было темное, собирался дождь. Похоже, на весь день.

Я спросил:

— Как вы думаете, что-то удалось? Только честно?

— Мы выиграли немного времени. В конце концов, для чего тогда нужны солдаты? Остальное оставим политикам.