— Мистер Мэллори? — спросила она.
— Да, это я.
— Мы вас ждем. Комманданте сказал, что вы прилетите сегодня к вечеру. Я сестра Мария Тереза из ордена сестер милосердия.
Она сказала "мы". Я огляделся, ожидая увидеть вторую монахиню, но вместо нее с веранды легкой походкой вошла молодая женщина, существо совершенно из другого мира, спокойная, элегантная, в белом шифоновом платье, широкополой соломенной шляпе с голубым шелковым шарфом, концы которого чуть развевались от легкого бриза. Она держала на плече открытый зонтик и стояла, слегка расставив ноги и подбоченясь, как бы бросая своим высокомерным видом вызов всему свету.
Меня поразила еще одна деталь ее туалета — серебряный браслет с укрепленными на нем маленькими колокольчиками на лодыжке правой ноги. При ходьбе колокольчики как-то жутковато позвякивали, этот звук потом преследовал меня много лет. Я не мог как следует рассмотреть ее лица, потому что она стояла против яркого солнца.
Сестра Мария Тереза представила ее:
— Мисс Джоанна Мартин. Ее сестра работала в миссии Санта-Елена.
Я начал догадываться, в чем дело, но решил не подавать виду.
— Чем могу быть полезен, леди?
— Мы хотим попасть в верховье реки как можно скорее.
— В Ландро?
— Сначала туда, а потом в миссию Санта-Елена.
Это было сказано с такой простотой и прямотой, что у меня перехватило дыхание.
— Вы, наверное, шутите.
— О нет, уверяю вас, мистер Мэллори. Я уполномочена моим орденом поехать в Санта-Елену, выяснить обстановку и доложить о возможности продолжить там работу.
— Продолжить работу? — глуповато переспросил я.
Но, казалось, она меня не слышала.
— И еще есть одно неприятное дело, тела сестры Анны Жозефы и сестры Бернадетты так и не обнаружены. Я допускаю возможность того, что хуна забрали их с собой и они живы.
— Это зависит от того, какой смысл вы вкладываете в слово "живы", — выговорил я.
— А вы не допускаете такой возможности? — спросила мисс Мартин таким холодным и хорошо поставленным голосом воспитанной девушки, какой и следовало ожидать, судя по ее виду.
— О, такое вполне возможно, — ответил я и подавил порыв рассказать им о том, что ожидает там захваченную женщину, и только добавил: — Индейцы как малые дети, они легко поддаются случайным прихотям. В какой-то миг им может показаться хорошей идеей захватить пару белых женщин, а в другой — забить их насмерть дубинками из железного дерева.
Сестра Мария Тереза в ужасе закрыла глаза, а Джоанна Мартин произнесла все тем же ледяным голосом:
— Но вы не можете быть полностью уверены в том, что их убили?
— Ничуть не больше, чем вы уверены в том, что они живы.
— Анна Жозефа — младшая сестра мисс Мартин, — сообщила Мария Тереза.
Я ожидал такого поворота дела, но от этого мне не стало легче.
— Сожалею, но я знаю об индейцах больше, чем обычные люди. Вы спросили о моем мнении, и я вам ответил.
— Вы возьмете нас в Ландро завтра утром? — спросила сестра Тереза. — Я узнала от комманданте, что отсюда до Санта-Елены менее часа полета.
— Вы хоть понимаете, что там творится? — поинтересовался я. — Это же самое гиблое место на всей земле.
— Все в руках Божьих, — просто ответила она.
— Он, наверное, взял выходной, когда хуна расправлялись с отцом Контэ и остальными там, в миссии Санта-Елена, — жестоко парировал я.
На ее спокойном лице промелькнула тень боли, а потом она с пониманием того, что произошло, приятно улыбнулась:
— Комманданте сказал мне, что вы были одним из тех, кто нашел их. Это, наверное, произвело на вас ужасное впечатление.
Я с расстановкой ответил:
— Но, сестра, вся территория находится на военном положении.
Тут Джоанна Мартин вышла вперед, достала из сумочки сложенный листок бумаги и бросила его на стойку бара.
— Здесь наше разрешение на поездку, подписанное самим президентом.
Такой бумаги было вполне достаточно, чтобы Альберто щелкнул каблуками в знак согласия, да и меня она вполне устраивала.
— Прекрасно, как хотите. Если вам так уж не терпится узнать, что значит лететь две сотни миль над самыми страшными джунглями в Южной Америке, на самом старом самолете, который только есть в здешних местах, будьте на аэродроме в восемь тридцать. Так уж получилось, что задняя кабинка расширена для перевозки грузов, и в ней только одно кресло. Одной из вас придется сидеть на полу.
Я проглотил остатки пива и вышел из-за бара.
— А теперь вы и на самом деле должны извинить меня. Мне много надо успеть сегодня.
Читать дальше