Олег Приходько - Личный убийца

— Так что там в сумке такое важное, из-за чего ты человека убил? — спросил он, проколов узника взглядом.

«По-крупному играют, сволочи, — сообразил Женька с опозданием. — Надо же, так проколоться!»

— Не знаю. Но думаю важное, если он перед этим двоих убил.

— Кого?

«Надо молчать. Знает он все прекрасно — меня проверить хочет. Надо молчать!»

Все, включая телефон, пистолет, фотографии подозреваемых, из его карманов изъяли. Неизвестный без маски листал удостоверение частного детектива. Остальное осталось в «бардачке» «Рено». Не очень много, но если «Кенвуд» он успел сбить с рабочей волны, то электронная записная книжка в «бардачке» содержала кое-что, нежелательное для огласки до поры.

— Частный сыщик, значит? — усмехнулся неизвестный. — Хорошую «крышу» ты себе придумал, нечего сказать.

— За что меня задержали?

— За убийство. Ты хотел отнять сумку у человека, стрелял в него, организовал погоню вместе со своими сообщниками. Он убегал. Ты загнал его на крышу и сбросил оттуда. Есть свидетели.

«Почему он спросил, что в сумке? Значит, они не нашли бандероль Неледина?»

— Я работаю по поручению клиента.

— Этот клиент поручил тебе отнять сумку? Что там было, Столетник? Деньги?

«Действительно не знает или притворяется?»

— Не имею права разглашать в интересах клиента.

— А как фамилия твоего клиента?

— Если меня обвиняют в убийстве, я буду отвечать на вопросы следователя прокуратуры.

— Ты сейчас будешь отвечать на мои вопросы! — повысил голос неизвестный. — На все, и если я захочу, то в стихах!.. Как фамилия клиента?

— Я не знаю, кто вы такой.

— Командир спецотряда РУОП подполковник милиции Иванов.

— Тогда точно не обязан отвечать. Везите в прокуратуру!

Удар последовал мгновенно и неожиданно — со стороны сидевшего справа бугая. Женька даже не успел заметить, чем именно ударили в грудь — чем-то жестким, возможно, торцом дубинки. У всех на ремнях висели дубинки, газовые баллончики с «черемухой», наручники и «ППС» — штурмовая бригада… Канают под СОБР…

Дыхание остановилось, подкатила тошнота, померкло в глазах; Женька едва не нырнул вперед головой, но его схватили за шиворот, отбросили на борт:

— Некогда, Столетник!.. Какое поручение дал клиент?!. Отвечай!..

Боль он терпел сравнительно легко — «выходами в астрал» из своего тела приемами буддийско-даосского транса, иногда — трансформируя себя в объект, не способный к переживанию боли. Но против внутреннего введения в вену сорока миллиграммов миорелаксанта дитилина средства не знал. Сердце стало биться реже, мышцы конечностей охватил паралич, межреберная мускулатура и диафрагма словно онемели, появилось удушье, и тут он понял, что умирает, и ощутил ужас перед неотвратимостью собственной смерти. Последним, что он увидел, был шприц; чей-то затухающий голос твердил: «Все, Столетник! Отпрыгался! Через минуту ты умрешь! Тебя спасти может только инъекция! Мы ее сделаем, если ты согласишься…»

«Не соглашусь, — подумал Женька прежде, чем умереть. — Может быть, у меня еще есть шанс выжить. А если я вам расскажу то, что вы хотите услышать, тогда не будет — это точно».

Далекий свет в окошке вздрогнул и погас, как пламя догоревшей свечи. Заунывный вой мотора становился все тоньше, зазвучал в унисон с пронзительным звоном в ушах, а потом наступила блаженная тишина…

Капитан стоял навытяжку.

— Что значит, приехали на машине?! — орал майор Долганов по прозвищу Илья Муровец. — Сами они приехали, что ли?! Кто-то же их вызвал?! Что ты стоишь, как в штаны насрал?!

Алексей Иванович Илларионов расхаживал вдоль противоположной стены кабинета начальника 24-го отделения на Сокольнической, заложив руки за спину, сосредоточившись на своих мыслях.

— Не знаю, — сдержанно отвечал капитан, — я не вызывал. Фролова сюда привезли собровцы. Их старший перед вами, у него и спрашивайте.

Долганов крутанулся на каблуках, вопросительно уставился на белокурого лейтенанта в камуфляже.

— Нас вызвал наряд ДПС по рации, — заметно волнуясь, объяснил тот. — Фролов стрелял по «БМВ». В центре города, средь бела дня, на виду у прохожих.

Все засмеялись почему-то, чем смутили лейтенанта и вовсе. Он замолчал и беспомощно оглядел присутствовавших.

— А я играю на гармошке у прохожих на виду, — ворчливо проговорил Долганов и сел. В наступившей тишине слышна была только беспокойная дробь его коротких пальцев по столу. — Средь бела дня!.. Вот и объясните, как средь бела дня может подъехать автобус с неизвестными в форме СОБРа и арестовать человека?!