Джек Хиггинс - За час до полуночи

– Я убил всего несколько человек. Но таковы условия игры. – Он яростно поскреб себе лицо. – Мне пришлось временно работать у Хоффера, когда у него возникли трудности с рабочими на строительстве дороги в горах. Договорился с одним-двумя, и мы вместе отправили одного их профсоюзного деятеля в расщелину поглубже. Потом он решил сам встретиться со мной и через общего знакомого предложил дело с девчонкой.

– Ты знал, кто она такая?

– Даже не догадывался. Он сказал, что она его шантажирует и точно погубит, если не закрыть ей рот навсегда. Я тогда настоял, чтобы он заплатил вперед, поэтому и мог послать его к чертовой матери. Кроме того, когда я ее увидел, она мне понравилась. – Он уныло усмехнулся. – Как мужчина я ни на что не способен, ей нечего бояться.

– Да, знаю.

Серафино громко расхохотался.

– Не повезло, что называется. Нет, мне понравилось, как она вздернула подбородок и гордо выпрямилась, когда решила, что я ее сейчас убью. Мне пришло тогда на ум, что она неприступна, как римская принцесса. А потом в голову стукнуло, что было бы здорово приложить Хоффера. Деньги-то уже получил. Он сволочь, к тому же, я не люблю мафию.

От неожиданности я споткнулся и, чтобы не упасть, схватил его за рукав.

– Хоффер из мафии?

– Ты что, не знал? Один из тех ребят, которых янки депортировали несколько лет назад.

А мой дед не сказал мне ни слова.

– Девушка знает об этом?

– Не все. Конечно, она считает его свиньей, но Джоанна всего лишь второй раз на Сицилии. Для нее мафия – две строчки в туристическом путеводителе, где написано, что это романтическая старина.

Похоже, все так. Что могла знать о жизни девушка, проводившая большую часть года в закрытом английском пансионе, а остальное время – в благопристойном обществе где-нибудь во Франции или Швейцарии. Выходит, мы получили примерно одинаковое воспитание.

– Так Хоффер тут работает на Общество?

– Помилуй Бог, – удивился Серафино. – Ты же знаешь правило:

всех впускать, никого не выпускать. Он остался последним из полдюжины таких же.

– Что же случилось с остальными?

– Двое включили зажигание в своих «альфах» и отправились в ад. Остальных продырявили тем или иным способом. Все они думали разделаться с Барбаччиа и здорово просчитались. Старый волк оказался им не по зубам.

– А то покушение на его жизнь? – спросил я. – Та бомба, от которой погибла моя мать, кто отвечает за это?

– Кто знает? – Он пожал плечами. – Любой из них. Да и какая разница? Барбаччиа просто укокошит их всех и тогда успокоится.

Я содрогнулся от жестокости приговора. Вито Барбаччиа, Господин Жизнь и Смерть. Он получил верное имя – Вито. На секунду я замялся, а затем устремился вслед за Серафино, шагавшим впереди, весело насвистывая.

Пастушья хижина выглядела так, будто стояла здесь со времен сотворения мира. Тот, кто соорудил ее из камней и валунов разного размера, заткнул многочисленные щели сухим мхом, а низкую крышу поверх дубового настила выстлал дерном.

В этом месте ручей превращался в довольно глубокий поток, петлявший через несколько небольших заводей и исчезавший за каменным перекатом в пятидесяти ярдах вниз по течению.

Хижина стояла на поляне, наклонившись над ручьем, и выглядела весьма живописно. Пара ослов и три козы паслись поблизости. Полдюжины цыплят носились взад-вперед по кустам у ручья, яростно разгребая землю.

Парень лет восемнадцати – девятнадцати – вероятно Джо Рикко, о котором упоминал Серафино, – сидел согнувшись у маленького костра, подбрасывая ветки в огонь под котелком, подвешенным на рогатинах. Молодость и рыжие норманнские кудри отличали его от остальных, а матерчатая кепка, грубые черты лица с угрюмым выражением роднили с ними. Он поднялся с колен и подозрительно уставился на меня, а братья Вивальди подошли к нему, собираясь наполнить выщербленную эмалированную кружку отваром, по запаху отдаленно напоминавшим кофе.

Серафино и Джоанна Траскот опустились на бревно у ручья. Он достал откуда-то еще один огрызок сигары, закурил и посмотрел вверх на серое небо.

– Все-таки тут что-то не так, – покачал он головой. – Много бы я дал, чтобы узнать замысел Хоффера.

– Вероятно, в действительности все проще, чем мы думаем, – рассудила Джоанна. – Наверное, он считал, что вы пойдете на все ради денег.

– Он мог оказаться прав, – согласился я безрадостно, потому что ее замечание вернуло меня к мысли, которую я старался отбросить. Но Серафино не дал мне этого сделать.