Любовь Рябикина - У каждого свой путь

— Понял, Альфа!

— Удачи, Искандер!

Она несколько раз щелкнула тангентой, сбивая настройку и вышла из палатки. Через час, плотно пообедав, заперлась в складе. Сбросив горные ботинки, бронежилет и маску с очками, забралась в спальник и почти сразу уснула. За пять суток она впервые спала спокойно, не боясь обнаружения. Проспав больше двенадцати часов, встала отдохнувшая и полная сил для продолжения задания. Попросив капитана выделить ей сухпаек, воду и боеприпасы, тепло попрощалась с десантниками и отправилась дальше.

Кишлак был невелик. Всего каких-то десятка полтора каменных домов с плоскими крышами. Она наткнулась на него, пробираясь овечьей тропой. Одежда стала седой от мелчайшей серой пыли. Она проникала всюду: скрипела на зубах и лезла в глаза, несмотря на плотно прилегавшие очки. Из-за нее во рту было не хорошо, а в легких постоянно саднило. Пыль — это настоящий бич Афганистана.

Вооруженные люди в наполовину армейской одежде выгоняли жителей из домов и сгоняли на центральную площадь. Залегшая на склоне горы Марина видела в бинокль, как они отделили мужчин, что помоложе и погнали с собой. Крестьян набралось с десяток. Они безропотно следовали за похитителями. Она никак не могла определить, кто эти вооруженные люди — афганские солдаты или душманы. И те и другие зачастую вели себя одинаково. Только когда отобранных погнали в горы, сообразила, что перед ней моджахеды.

Бандитов оказалось более двух десятков. Среди них Степанова заметила мужчину-европейца, одетого, как афганцы. На время налета он стащил с нижней части лица широкий белый платок. Лицо со светлыми усиками и голубыми глазами часто поворачивалось в сторону ее склона. На груди висел полевой бинокль, время от времени он смотрел в него. Вел себя, как командир, то и дело отдавая приказы душманам. Пленников заставили бежать. Женщина, по какой-то странной прихоти или из-за предчувствия, последовала за ними.

Раз двадцать ей приходилось затаиваться. Европеец явно чувствовал ее присутствие и оставлял позади себя посты. Не привыкшие к дисциплине афганцы, уже через пару минут после его ухода, принимались переговариваться между собой, что и выдавало Марине их присутствие. Они ругали американца, называя его “глупым” и считали его требование “проверить все ли чисто за спиной” трусостью.

Отряд уходил все дальше в горы. Женщина шла за ним, словно привязанная. Двигались почти сутки. Тропинка по краю ущелья становилась все уже. Вскоре по ней можно было пробраться только боком, плотно прижимаясь к камню спиной. Резкие порывы холодного ветра едва не скинули женщину вниз. Будь Марина одна и не следуй за бандитским отрядом, она бы ни за что не догадалась, что этот путь ведет куда-то, кроме падения в пропасть. Насколько видел глаз, уступ исчезал за поворотом, но это было не так. Тропа метров через сто после поворота резко расширялась, образовывая между абсолютно отвесных скал довольно ровную площадку. Далее следовали два поворота и снова тропа сужалась, поднимаясь в гору.

Пещера появилась неожиданно. Она торчала в горе, словно раскрытая пасть. Внутри ничего нельзя было разглядеть. Степанова едва успела отскочить за камень, как навстречу вышло двое духов. Они прошли метрах в трех. Возле пещеры никого не было, но изнутри доносились голоса. Марина посмотрела на солнышко. Прикинула, что до темноты остается еще много времени. Поежилась от пронизывающего ветра — несмотря на лето, высоко в горах было холодно. Высоко над ней, на паре торчащих пиков, лежал снег.

Внимательно огляделась вокруг. Укрытие за камнями было единственным на площадке и если кому-то из духов взбредет в голову пойти в этом направлении, ее немедленно обнаружат. Ситуация складывалась из рук вон плохая: сзади духи, впереди тоже духи. Обнаруживать себя не хотелось, но и надеяться на везение не приходилось. Маринка подползла к повороту. Осторожно выглянула: афганцев не было. Зато из-за следующего поворота доносились приглушенные голоса. Она оглянулась на черную пасть пещеры и скользнула за поворот. Страшно рискуя, короткой перебежкой добралась до следующего и быстро заглянула за скалу: оба духа сидели на корточках, повернувшись к ней спиной и глядя на узкую тропу.

Степанова оглянулась назад. Выпростала пару метательных ножей из рукавов и, по очереди, метнула в мужчин. Первый рухнул лбом в камень, в спине торчал нож. Второй начал оборачиваться, в этот момент второй нож перерезал ему глотку и улетел в пропасть. Бородач схватился за шею. Сквозь пальцы лилась кровь. Раздался хрип, бульканье. Он рухнул рядом с первым, глядя стекленеющими глазами на приближавшегося противника. Марина убедилась, что оба мертвы. Снова добралась до первого поворота, чтобы убедиться, не грозит ли ей опасность. Быстро вернулась к трупам.