Любовь Рябикина - У каждого свой путь

В коридор вышел главный хирург отделения. Удивленно уставился на толпу мужиков в полевушке:

— Это еще что за явление? Новая конференция? Старшина Степанова, почему вы до сих пор в форме?

Марина виновато посмотрела на доктора:

— Клим Степаныч, не успела! Мужики прибыли меня охранять. Они с Чечни прилетели только что. Всех знаю. Мы шуметь не будем, но пусть они со мной побудут? Столько не видела!

Хирург улыбнулся:

— Всем в палату и тишина! Обеды на всех принесут санитары. Я распоряжусь. Степанова, я тобой доволен…

Врач развернулся и ушел. Марина увела мужиков к себе:

— Пошли в мои кандидатские аппартаменты!

Генерал свертывал знамя, когда они вошли. Мужики вытянулись у двери. Младший сержант Оленин четко отрапортовал:

— Здравия желаем, товарищ генерал-полковник! Отделение спецназа прибыло для охраны сержанта… Ой, простите, старшины Степановой!

Генерал усмехнулся из-за этого «ой»:

— Что прибыли, это хорошо! Главное, что не «явились»! Вольно, мужики! Здорово! — Генерал пожал всем руки и поглядел на хмурого Капустина, стоявшего в стороне: — Ты чего надулся, Игнат?

— Они мне фуражку на нос натянули, а я старше их по званию.

Генерал с трудом сдержал усмешку, настолько по-детски была произнесена эта простенькая фраза. В голосе прапорщика сквозила неприкрытая обида. Мужики фыркнули:

— Ты вообще, кто такой?

Игнат приосанился и гордо ответил:

— Секретарь Марины Ивановны!

Бредин отвернулся в сторону, чтобы не расхохотаться. Маринка поглядела на генерала и ухмыльнулась, стараясь, чтобы разобиженный Капустин не видел. Этот парнишка так гордился оказанным доверием и так задирал нос, что даже не старался скрыть этого. Швец, с самым серьезным видом, хмыкнул:

— А-а-а, секретарь! Ну, извини, дружок! Мы мужики простые. Ты же меня с ног сбить пытался, вот я и погорячился…

Генерал видел, что спецы откровенно подтрунивают над неопытным прапорщиком, а тот принял все за чистую монету и важно кивнул:

— Да ладно, чего уж там… Давайте знакомиться: Игнат Капустин.

Разведка не выдержала и захохотала. Прапорщик переводил взгляд с одного лица на другое и ничего не мог понять. Марина тронула его за рукав:

— Не обращай внимания, шутки у них такие! Чем быстрее привыкнешь не обижаться, тем лучше. Они мужики что надо. Полковники мне лучших отдали. Друг за друга глотку перегрызут.

Санитары внесли Маринину кровать и кушетку, стол с тумбочкой и стулья. Степанова поглядела на букет цветов в вазе:

— Не люблю я срезанные цветы. Они мне похороны напоминают. Я унесу их врачу, товарищ генерал? Может, подарить вашей жене?

Бредин покачал головой:

— Уноси. Что я, сам Тамаре не в силах цветы купить?

Женщина уволокла букет в ординаторскую, чем вызвала настоящий переполох. Букет, как оказалось, был очень дорогим. Заодно прихватила с собой больничный халат, чтобы переодеться. Женщины в ординаторской заохали:

— Марина Ивановна, но это же для вас принесли журналисты. Неудобно!

Она сказала, как отрезала:

— Я не люблю срезанные цветы и предпочитаю живые или в горшках. Забирайте! Спасибо за терпение. Сегодня вам полы затоптали и шум был, да и нервов не мало положено. Спасибо! Можно я у вас переоденусь, а то там мужики…

Зашла за ширму. Пожилая нянечка, что благословляла ее, тут же зашла к ней и молча принялась помогать. Развязала шнурки у ботинок и сняла. Помогла стащить брюки, чтоб она поменьше наклонялась. Врачи говорили между тем и их голоса доносились до раненой женщины:

— Это вам спасибо, что и про госпитали слово сказали. Действительно, нуждаемся. Очень нуждаемся! Оборудование далеко не новое, медикаментов не хватает. Порой бинтов не хватает, так сами марлю стрижем!

С помощью нянечки, Марина переоделась в халат и вышла из-за ширмы. Посмотрела на медиков:

— Знаю. Все знаю. Не первый раз в госпиталях валяться приходится. Когда получьше становилось и самой приходилось помогать. Буду делать все, что смогу. Обещаю.

Вернулась в палату, прихватив форму. Небрежно бросила ее на кровать. Игнат сразу подхватил обмундирование и аккуратно развесил на плечиках. Повесил на гвоздь в стене, возле двери. Разведчики видели, как он бережно погладил награды Марины ладонью и переглянулись. Никто из них даже не улыбнулся. В это время санитары накрывали стол к обеду, раскинув «книжку» полностью. Притащили десяток стульев. Тамара Георгиевна стояла рядом с мужем у окна, разглядывая мужиков. Швец, да и остальные, сразу заметили бинты под халатом Марины, когда она вернулась. Они выглядывали в вырез халата. Спецназовцы снова переглянулись. Более непосредственный Бутримов спросил: