Любовь Рябикина - У каждого свой путь

Абдул Гамид злобно поглядел Салманову в лицо и приказал:

— Отдай русскую ему!

Ингуш наотрез отказался:

— Кто первым соображает, тот и несет!

Пакистанец прошипел на арабском:

— Мы с тобой позже поговорим. Ждите нас в квартире…

Руслан смотрел Марине в лицо все время, пока нес к машине. Попросил:

— Ты не могла бы обнять меня за шею, пока я ключ достану?

Женщина так и сделала. Удерживая ее одной рукой, он вытащил ключ. Отключил сигнализацию и открыл заднюю дверь. Усадил Степанову, прикрыл дверцу. Сам сразу сел за руль. Кэмпбелл влез с другой стороны. Салманов обернулся:

— Анжела, тебя в аптеку или в больницу?

— В аптеку. Ношпу надо купить. Через пять минут изжоги и в помине не будет. Тошнота у горла стоит.

О симптомах гастрита Марина знала от матери. Елена Константиновна частенько мучилась с желудком и говорила не раз о том, что чувствует. Степанова была здоровой, но на этот раз знания пригодились. Машина вскоре стояла возле аптеки. Салманов выскочил из нее и кинулся туда. Легко перебежал через дорогу и скрылся за дверями. Сквозь прозрачное стекло и легкую шторку было видно, как он просил очередь пропустить его, указывая рукой на машину. Люди согласились. Марина видела, как Руслан наклонился к окошечку. Полонский тоже глядел на ингуша:

— Как ни странно, но этот парень мне нравится. Он влюблен в вас. Что случилось?

— Потом. Время у нас еще есть. Вам надо разыграть сцену ревности в машине и квартире. Показать, что я ваша женщина и вы меня не уступите.

Вернулся Руслан, протянув ей через спинку сиденья упаковку таблеток:

— Аптекарша посоветовала мезим. Говорит, что он лучше. Но если ты хочешь ношпу, я сейчас и ее куплю. Ты утром ела что-то острое?

Она созналась, открывая коробочку и выдавливая из фольги пару таблеток:

— Капусту квашеную. Не надо ношпы.

Он отвернул пробку на пластиковой бутылочке с минеральной водой без газа. Протянул ей через спинку. Марина сунула таблетки в рот и запила водой. Вздохнула:

— Ну вот. Теперь ждать действия буду.

Руслан, уже не спеша, направился на улицу академика Янгеля. Через несколько минут Марина улыбнулась:

— Вот и все прошло. Снова можно радоваться жизни. Спасибо, Руслан! Сколько я тебе должна?

Он на мгновение обернулся от руля:

— Глупости не говори. Всякий здравомыслящий человек поступил бы в этом случае, как и я.

Салманов даже не взглянул на Кэмпбелла. Полонский нахмурился, делая вид, что разозлен. С вызовом посмотрел в зеркальце на водителя. Поймал его взгляд. Демонстративно притянул Марину к себе и попытался поцеловать. Она начала отталкивать его руки:

— Патрик, не надо!

Руслан, прямо на ходу, протянул правую руку назад и с силой оттолкнул иностранца к дверце. Полонский пребольно стукнулся головой о стекло, а Руслан четко сказал не оборачиваясь:

— Отстань от нее! Пока я тебя из машины не вышвырнул.

Кэмпбелл удивленно взглянул на шофера:

— Твое какое дело? Это моя женщина!

— Ты ей уже надоел со своим лапаньем. Думаешь, ей приятно, когда ты при народе за зад или грудь хватаешь? Совесть надо иметь!

Патрик ухмыльнулся и делая вид, что не может себя контролировать, выпалил со всей возможной яростью:

— Ого! Ты заговорил о совести! Разве она у тебя есть? Ты свой народ продаешь! Ты куплен нами!

Салманов тоже перестал следить за речью. Он резко бросил машину к обочине, подрезав «Волгу» идущую сзади, и остановился. Развернулся на сиденье:

— Да я, если хочешь знать, всю вашу свору на дух не переношу! Все ваши лозунги, призывы… Кто вы такие, чтобы вершить судьбы других людей? Кто такой бен Ладен? Просто террорист, помешанный на мировом господстве фанатик! Такой же как Гитлер.

Патрик с усмешкой спросил:

— Что же, в таком случае, мешает тебе уйти? Смерти боишься?

Карие глаза яростно смотрели в голубые с минуту, затем Салманов с горечью пожал плечами:

— Своей не боюсь… Я за жизнь родных опасаюсь. Ты прекрасно знаешь, что уйти от вас можно лишь мертвым!

Он снова завел автомобиль и выбрался на проезжую часть. Остаток пути Руслан молчал. По его лицу Марина видела — мужчина жалеет, что открыл свою внутреннюю суть. Симпатичное лицо побледнело. Но открывать карты женщина не спешила. Вся ярость Салманова могла оказаться искусной игрой. Кэмпбелл больше не приставал у женщине. Они вошли в квартиру. Оба мужчины молчали и «не замечали» друг друга. Степанова снова направилась к оружию. Она сделала вид, что уже забыла о ссоре в автомобиле. Позвала: