Джерри Эхерн - Вервольф

Начинался снег и видимость на дороге ухудшалась, что не входило в ее планы. Данни должна была встретить отца, его поезд прибывал через десять минут. Вокзал находился совсем недалеко, но если бы не эта пробка...

Данни завертела головой по сторонам, бросила взгляд в зеркало заднего вида – полицейских не было видно – и лихо объехав бесконечную вереницу надолго застрявших автомобилей по тротуару, свернула в переулок с односторонним движением, проскочила его "против шерсти" и вылетела на привокзальную площадь. Как будто пронесло...

– Черт побери!

На стоянке у здания вокзала она не увидела ни одного свободного места. Где же припарковаться буквально на пятнадцать минут? Данни вздохнула – нарушать так нарушать – и свернула на сплошную желтую линию. Может, все-таки успеет...

Но не тут-то было. Не успела она заглушить двигатель, как рядом с машиной вырос невесть откуда взявшийся полицейский. С радостным удивлением Данни узнала в нем Билли Валенски, студента-вечерника одной из ее групп, специализирующегося на истории Европы. Билли наклонился к окну мерседеса и тоже ее узнал.

– Здравствуйте, мисс Харди, – поздоровался он.

– Здравствуй, Билли, – смущенно ответила она. – Понимаешь, я встречаю с поезда отца... Поезд прибывает буквально через пять минут. Можно я оставлю на это время здесь машину?

Билл Валенски вздохнул, выпрямился и положил руку на кобуру.

– Извините, мисс Харди, не положено...

Сердце Данни упало.

– Да, понимаю, понимаю, – закивала она, втыкая заднюю передачу, – это твой долг, ты дорожишь своей работой и все такое прочее...

– Подождите, не торопитесь, – вежливо, но настойчиво перебил ее Билли, – парковаться здесь запрещено, но если вы выскочите буквально на несколько минут и оставите двигатель работающим, думаю, это не будет страшным нарушением. Идите, я буду неподалеку и присмотрю за вашим мерседесом. Договорились?

– Конечно, Билли, спасибо... – поспешила она согласиться, выдергивая ключ из замка зажигания.

– Вот и хорошо.

Данни выскочила из машины, захлопнула дверцу и заторопилась на платформу, мысленно пообещав себе прибавить несколько лишних баллов Валенски на первой же контрольной.

Со звонким перестуком каблучков она пробежала по залу ожидания и выскочила на первую платформу. Поезд, как назло, не опоздал ни на полминуты и из него уже выходили пассажиры. Данни быстро извлекла из сумочки косметичку, достала пудреницу, губную помаду и наскоро привела лицо в порядок, поправив рассыпавшиеся по плечам волосы, – она не хотела, чтобы отец увидел ее в растрепанном виде.

А вот и он. Данни непроизвольно залюбовалась Эваном Харди, твердо шагающим по платформе от одного из последних вагонов. Несмотря на свои без малого семьдесят лет и перенесенную два месяца назад операцию на сердце, которая перепугала ее до смерти, он выглядел великолепно. По-модному длинные вьющиеся волосы, совершенно седые, но густые. Красивые глаза – он до сих пор не носил очков – сияли от радости предстоящей встречи с любимой дочерью и это было видно издали. Ухоженное лицо, в меру худое, но никоим образом не костлявое. И походка, которой могли позавидовать мужчины, вдвое его моложе.

Его левая рука была, как всегда опущена в карман, но в этом тоже был какой-то артистический шарм, в духе Дугласа Фэрбенкса. Это впечатление дополняла и ухоженная ниточка усов.

Эван Харди заметил Данни и помахал ей рукой, счастливо улыбаясь.

– Папа!

Она побежала ему навстречу и упала в крепкие отцовские объятия, поймав себя на мысли о том, что прислушивается к его сердцебиению.

– Папа, я так рада, что смогла встретить тебя! Ты молодец, выглядишь отлично. Как прошло обследование? Все в порядке, тебя ничего не беспокоило в дороге? – зачастила Данни.

Он похлопал ее по спине и засмеялся.

– Девочка моя, ты больше волнуешься о моем сердце, чем сам врач. Я чувствую себя прекрасно, лет на тридцать. Все швы зарубцевались, никаких отторжений нет, здоровье в полном порядке. Я много хожу пешком, иногда бегаю, плаваю, когда есть возможность, слежу за тем, что ем. За последнее время сбросил десять фунтов – лишний вес мне ни к чему. Пью и курю совсем немножко, – заключил Харди и засмеялся. – Ну как, довольна?

Данни прижалась к нему теснее и крепко обняла.

От вокзала они поехали в небольшой уютный ресторанчик "Хайклиф Хаус", который отличался некоторой классичностью, аристократизмом и, самое главное, там можно было не" бояться встретиться с шумными толпами болельщиков.