ДОЗОРНЫЙ

То же самое наверху: заброшенные комнаты, обвалившаяся штукатурка, забитые досками окна. Где бы Миан с отцом ни провели ту ночь, многие годы назад, ничто не свидетельствовало о том, что он с тех пор посещал этот дом.

Снаружи уже совсем стемнело. Надев прибор ночного видения, отчего все вокруг окрасилось в призрачный зеленоватый цвет, Алекс снова спустился по склону и осторожно направился к остаткам церкви. Вот здесь дверь оказалась запертой. Алекс полез в нагрудный карман куртки за отмычкой.

Замок оказался стандартным, штифтовым, и через несколько минут дверь отворилась. Алекс осмотрел внутренность церкви. Каменный пол покрывали поломанные черепицы и голубиный помет. Сбоку располагалась еще одна дверь, низкая, арочная. И эта тоже была заперта, но на сей раз не на стандартный американский замок, какой можно купить в любом магазине. Чтобы управиться с ним, Алексу потребовалось почти полчаса. Ощутив, с какой гладкостью пошла наконец отмычка, Алекс испустил вздох облегчения.

За дверью уходила вниз спиральная лестница. Сдвинув на лоб прибор ночного видения, Алекс рискнул быстро пошарить вокруг лучом фонарика. Ничего — ни шкафов, ни сундуков, никаких признаков чьего–либо проживания, — просто полы и стены с вырезанными на камне памятными надписями. И ни единой двери, ведущей в другие помещения.

Думай, сказал себе Алекс. Миан говорил Коннолли, что обнаружил в церкви снаряжение. Тайник, созданный для проведения операции «Гладио», должен был оказаться достаточно надежным, чтобы его не обнаружили далеко не бестолковые поисковые команды врага. Он снова прошелся вокруг лучом фонаря — по стенам, полам, по вделанным в них, украшенным пышной резьбой мемориальным доскам.

Алекс едва не проглядел ее, да и проглядел бы, если бы не знал, что она должна быть где–то здесь. В одном из углов в пол была вделана медная пластина, потертая, как если бы по ней прошло множество ног. Надпись на пластине гласила: «В память о Сэмюэле Калверте, рожденном в 1758–м и упокоившемся в 1825–м. Меч мой отдам я тому, кто станет спутником странствий моих».

«Гладио», подумал Алекс. Это ведь от латинского «меч», не так ли?

Просунув под пластину кончик ножа, Алекс приподнял ее. Под ней обнаружилась металлическая решетка. А под решеткой — ступени.

Вернув на место, уже снизу, решетку и медную пластину, Алекс начал спускаться по ступеням. Помещение внизу представляло собой усыпальницу, а на прямоугольной каменной плите посреди ее когда–то стояла гробница.

Впрочем, теперь характер помещения переменился. Вдоль его стен стояли выкрашенные в зеленую краску металлические ящики, содержавшие, согласно нанесенным на них трафаретным надписям, детонаторы, взрыватели замедленного действия, миниатюрные зажигательные боеприпасы, радиомаяки, полевые рации для связи с самолетами, револьверы «велрод» и разного рода гранаты и мины. Были тут и старые картонные коробки с инструментом. Алекс признал темно–коричневые бакелитовые трансформаторы и соединительные муфты, радиолампы, плетеные электрические шнуры.

И гвозди, разумеется. От крошечных до пятнадцатисантиметровых. Пару из них Алекс сунул в карман, для передачи экспертам.

Ясно было, что в этой усыпальнице Миан и живет. В одном конце комнаты стояли картонные коробки с новехонькими, купленными в супермаркете жестянками (супы, бобы, спагетти, горох), плитками шоколада, пакетами с еще каким–то съестным. В упаковочном ящике лежали свежие апельсины, картофель, овощи. Между коробок с едой возвышался пластиковый мешок для отбросов со смятыми консервными банками, обертками от сладостей, подсохшей апельсиновой кожурой и побуревшим огрызком яблока. Кожура и огрызок пролежали в пакете не больше сорока восьми часов.

Имелись здесь также фильтр для очистки воды, крошечная плита и бутылки с топливом для нее, пара котелков, пластмассовая посуда, медицинское оборудование — комплектом для наложения швов не так давно пользовались, заметил Алекс, — и умывальный таз. В углу над всем этим уходил в темноту воздухопровод.

На другом конце усыпальницы лежала на полу сложенная аккуратной стопкой одежда Миана — по большей части неброская, купленная в туристическом магазине — и стояла пара туристических же башмаков.

На каменной плите была расстелена четкая фотокопия архитектурного плана. Изображенное на ней здание было обозначено как «Поуис–Корт (Блок 2), Оукли–стрит, Лондон». Рядом лежал рулон других таких же синек. Посветив на них, Алекс убедился, что они относятся к тому же зданию.