Александр Тамоников - Нацисты в белых халатах

Впрочем, этот подлец не ушел. Кто-то навалился на него, заломил руки, остервенело бил по наглой фашистской роже. Никита добрался до окна, свалился с подоконника и тоже прокатился по бурьяну.

– Товарищ майор, это мы, – зазвенел в ушах знакомый голос. – Тетерин моя фамилия, помните еще? А это Дорофеев.

Упомянутый товарищ завершил экзекуцию и начал процесс упаковки. Крот извивался, мычал, но Василий оседлал его, держал крепко.

– Вы откуда, черти? – выдохнул Никита. – Почему так поздно?

– Так за вами не угонишься, товарищ майор, – объяснил Борис. – Вы как Фигаро, летаете туда-сюда. Да и не стали мы комкать вашу приятную беседу с товарищем капитаном, ждали, пока вы закончите.

По тропе в обратном направлении снова кто-то бежал. Бряцало оружие, разлеталась грязь.

– Не стреляйте, товарищи, мы свои! – прокричал боец, возглавляющий кросс. – Я Мухин!

– А я Ковтун!

Никита схватился за живот, повалился в траву. Ему было нестерпимо больно, еще и крапива жалила как злой осиный рой. Но не смеяться было невозможно.

Он сполз со стульев, придвинутых друг к дружке, добрел, держась за отбитые ребра, до стола, рухнул на третий стул. Телефон дребезжал и чуть не подпрыгивал.

– Алло, – проговорил Никита ужасным хриплым голосом.

– Тебя что, убили? – спросил полковник.

– Пока нет, Виктор Ефремович, но я всю ночь репетировал.

– Наслышан, – заявил непосредственный начальник. – Твой Тетерин уже давно доложил.

– Сейчас утро, товарищ полковник? – спросил Попович.

Мосин хмыкнул и ответил:

– Не совсем.

– Вот черт!

– Ладно, не бери в голову, герой. Будем считать, что с заданием ты справился, едва не ухитрившись при этом пару раз загреметь под трибунал, – не преминул вставить шпильку полковник. – Дело закончено, после отдыха можете возвращаться в штаб дивизии. Меркушину не забудь прихватить. Хотя я уверен, что ты и так это сделаешь. Работы непочатый край. Дорого, майор, достается нам каждая победа, – посетовал полковник. – Очень даже.

– Что с арестованными, товарищ полковник?

– Ты еще помнишь, что собрал богатый урожай? Целый профессор, обожающий опыты над людьми. Бравый диверсант, штурмбаннфюрер СС; матерый разведчик абвера. Поют соловьи так, что заслушаешься. У них другого выхода нет, все равно клещами всю информацию вытянем. Что с Кольским?

– Живой и злой, товарищ полковник.

– Это хорошо, что живой и злой. Согласись, не с чего нам быть добрыми. Ладно, майор, досыпай.

Через полчаса Никита, посвежевший, сравнительно чистый и опрятный, спустился в подвал. Он стоял с невозмутимым видом, пока охранник гремел ключами. Потом вошел в камеру, пригнулся, покосившись на мятый матрас. Неудобный жутко. На себе вчера испытал.

Женщина поднялась, обняла себя за плечи. Она искусно занималась самоуничтожением. На ее лице остались только мутные глаза.

– Собирайтесь, Дарья Алексеевна, – строго сказал Попович. – Вы переезжаете в другое место.

– Господи, а чего же мне собираться, Никита Андреевич? – Она занервничала. – Даже подпоясываться не надо. Куда вы меня, товарищ майор? Вчера на гауптвахту отвезли, потом обратно доставили, теперь опять.

– Ваши личные вещи собраны и лежат в машине. – Он словно не слышал ее бормотания. – Мы направляемся в штаб стрелковой дивизии. Выходите, гражданка, в коридор. У вас есть реальный шанс искупить свою вину перед Родиной. Будете работать под моим началом. – Никита скупо улыбнулся. – Готов Почтальон выйти на связь, сообщить начальству о неудаче Вальтера, заверить его в своей искренности и преданности? Скоро наступление, Дарья Алексеевна. У нас очень много работы.

Она улыбнулась одними губами, переступила порог. Он отвернулся и начал думать о других вещах, чтобы снова не дать ей повода себя возненавидеть.