Александр Тамоников: Экватор – наш!

— Вот теперь полный ассортимент! — восторженно прошептал Мазенко. — И алкоголь, и девочки!

Снайпер укоризненно покачал головой:

— И так разом столько счастья привалило, а ему еще и девочек недоставало!

— Это естественное желание, Вася! Мы отдохнули и выспались, сидим в бане, у нас есть алкоголь и куча свободного времени. А девочек нет. Тебе не казалось это странным и противоестественным?

— Я женатый, Славик. И мне это противоестественным не кажется…

— Значит, так, — взял слово командир. Указав на Мазенко и Панкова, он строго сказал: — Вам на полный расслабон даю два часа. И чтоб тихо и без последствий. Все остальные делают последний заход в парилку и валят до модуля.

Никто не возражал. Решение было справедливым и правильным.

Завернувшись в полотенца, Савин, Литвинов, Шаталов и Трифонов направились в парную…

Через какое-то время эти же четверо возвращались из бани в жилой модуль. Сытые, слегка пьяные, чистые, отдохнувшие и очень довольные.

Шел уже четвертый час ночи.

«Ничего, нормально. Мазенко и Панкову осталось полтора часа — достаточно, чтобы вдоволь покуролесить с бабами, — размышлял Савин. — Завтрак пропустим и часиков до двенадцати будем плющить подушки. Потом встанем, пообедаем и отправимся на стоянку. Там загрузимся в «вертушку», к пятнадцати часам будем в столице, а поздно вечером — в Москве…»

А два ненасытных холостяка продолжали радоваться жизни в бане.

Когда до жилого модуля оставалось полсотни шагов, справа на главной аллее из темноты возникла знакомая мужская фигура с фонарем в руке.

— Комендант, — шепнул снайпер.

— Интересно, куда он такой озабоченный чешет? — так же тихо спросил Литвинов.

Спецназовцы остановились между высоких кустов, куда не пробивались лучи ближайшего фонаря. Комендант решительно вышагивал по аллее, край которой находился в трех метрах от «позиции» спецназовцев.

— Как же вы меня достали, паразитки!.. — сердито выговаривал он. — Парней понять можно — они свое отработали и заслужили отдых. Но вы же чуть не каждый вечер устраиваете себе праздники с пьянками и развратом!..

— Он тех двух баб ищет! — догадался Трофимов.

— И, кажется, направляется в баню, — прыснул смешком Литвинов.

— Давайте его окликнем, — предложил Шаталов.

— Зачем?

— Ну как… Отвлечем, задержим.

— Ага, и будем отвлекать полтора часа, — с ухмылкой продолжил мысль Савин. — Нет уж. У Ивлева такая работа — блюсти порядок и пресекать «аморалку». А нашим парням… будем считать, что в этот раз им сильно не повезло.

Дождавшись, когда фигура коменданта исчезла в темноте, спецназовцы возобновили движение и скоро, со смешками и шуточками относительно обломившегося отдыха холостяков, ввалились в свой модуль.

Кровать старлея Шаталова стояла напротив кровати Савина. Растянувшись под легким одеялом, командир спросил:

— Как тебе командировка?

— Нормально, товарищ майор, — ответил новичок. И признался: — Я думал, будет посложнее.

— Случаются задания и посложнее. Коллектив понравился?

— Отличные ребята! С ними удивительно легко.

— Я тоже так считаю. Ты не думай… В свободное от службы время они — обычные люди: любят выпить, пообщаться со слабым полом, поспать до обеда или подшутить друг над другом. А когда доходит до дела, ты вдруг понимаешь, что эти выпивохи, бабники и лентяи — самые надежные в мире товарищи и высочайшие профессионалы. Уж сколько раз в этом убеждался…

Поговорив, они затихли. Старлей вроде заснул, а Савин лежал на спине, смотрел в темноту и думал. Мечтал о паре месяцев заслуженного отпуска, о поездке в какое-нибудь спокойное местечко, где никто не стреляет, над головой не носятся боевые вертолеты, где не нужно отбивать у отморозков пленных и заложников.

А еще он думал о нормальной женщине, которая наверняка ходит по этой планете и также думает о нем. Чтоб была женственной, мягкой, домашней. Чтоб тихо и мирно — без ненависти, истерик, скандалов и запредельных желаний. Ведь когда-то наконец они должны встретиться и познакомиться!

— Товарищ майор, — вдруг послышался шепот Шаталова.

— Ты еще не спишь?

— Нет.

— Чего тебе?

— Разрешите вопрос, товарищ майор?

— Знаешь, Володя, давай договоримся об одной вещи, — повернулся к нему Савин. — В соответствии с уставом, ты будешь обращаться ко мне по званию только при высоком начальстве. В присутствии наших товарищей по группе — по имени-отчеству. А наедине можно просто по имени и на «ты». Согласен?