Александр Тамоников - Экватор – наш!

Хозяйка покопалась внизу, погремела инструментом, выбрала одну из лопат и, пробормотав что-то на своем «тарабарском», удалилась.

— Что она сказала? — спросил у проводника Савин.

— Обозвала недавно умершего мужа пьяницей и негодяем, потому что при жизни он так и не поточил лопату, — с улыбкой перевел тот.

Посмеявшись, майор объявил:

— Парни, кажется, я определил дом, где содержатся пленники.

— Где?!

— В серой двухэтажке.

— С плоской крышей?

— Точно так. В общем, план теперь такой: до обеда поочередно наблюдаем, собирая максимум информации. Если мое предположение верно — докладываю по «спутнику» Данилову и жду его распоряжений.

После полудня сухая солома от палящего солнца прилично нагрелась и на чердаке стало чертовски душно. Спецназовцы слегка раздвинули в нескольких местах природный строительный материал, чтобы воздух хоть немного продувал тесное пространство.

Помогло, но крайне слабо — парни по пояс разделись и все равно обливались потом.

В час дня нехотя пообедали, после чего Геннадий приказал:

— Вася, следи за бабкой. Слава, готовь для связи «шарманку».

Настройка спутниковой станции заняла четверть часа.

— Держи, командир, — подал Мазенко гарнитуру.

Снайпер кивнул: бабуси не видно — можно работать.

— «Тобол», я — «Десна», как слышите? — запросил майор.

Москва ответила моментально:

— Хорошо слышу, «Десна», докладывайте.

— Находимся на месте. Ведем наблюдение в течение двенадцати часов, — начал доклад Савин. — Объект со «стрижами» установлен. К операции по освобождению будем готовы с наступлением темноты.

— Уверены, что нашли нужный объект? Ошибка исключена? — допытывался полковник Данилов.

— Девяносто девять процентов. Лично наблюдал одного из «стрижей». Лица, правда, не разглядел — дистанция не позволила.

— Понял вас. В таком случае продолжайте наблюдение. Когда тебе удобнее со мной связаться?

— Желательно до захода — с двадцати до двадцати двух местного времени, — ответил майор.

— Ничего не предпринимать. Наблюдайте, а вечером сам выйди на связь.

— Понял.

— Удачи! — произнес Данилов привычное пожелание и отключился.

Время после обеда тянулось ужасно медленно.

Из-за жары те, кто был свободен от дозора, не могли ни вздремнуть, ни нормально отдохнуть. Воду во фляжках как ни экономили, а к шести вечера ее почти не осталось. Бабка по утренней прохладе поковырялась на крохотном клочке земли, зажатом между сараем, боковым забором и домом, после чего надолго исчезла в своем скромном жилище.

Наблюдение за серым двухэтажным домом не прекращалось ни на минуту. В течение дня охранник еще несколько раз выводил того же пленника во двор. Тот набирал в ведра воду из ржавого бака и, стараясь не пролить ни капли, возвращался в дом. Кто-то из спецназовцев предположил, что сия работа не что иное, как наведение внутри дома капитального марафета.

Используя мощную оптику, Савин изо всех сил старался разглядеть лицо таскавшего воду. Но… не получалось. Выходя из дома, бедолага щурился и отворачивался от яркого солнца, над баком стоял, согнувшись пополам, а возвращаясь, показывал затылок и спину.

Фотографии членов экипажа, которые перед заброской в джунгли показывал советник Краснов, Геннадий с собой не взял, из соображений безопасности тех же летчиков, и сейчас, копаясь в анналах зрительной памяти, силился сопоставить внешность пленника с кем-то из запечатленных на плотной бумаге. «Вроде похож на штурмана. Да и по возрасту подходит… — мучился он, подстраивая резкость оптического прибора. — Но какой-то уж больно изможденный, худой. Может, их били, пытали, морили голодом?…»

После шести вечера солнце спряталось за крышу соседнего дома, и на чердаке стало полегче. Вахту по наблюдению нес Литвинов, Савин лежал, устроив голову на ранце.

— Гена, к дому подъехал пикап, — нарушил тишину заместитель.

Тот поднялся, пошевелил солому.

Верно, перед воротами стоял бежевый пикап. В кузове большим куском брезента был накрыт пулемет, в кабине сидели трое. Ворота раскрылись, машина резво въехала во двор и остановилась напротив входа в дом.

Встречать прибывших людей вышла целая компания, состоявшая из крепких темнокожих парней. Некоторые были вооружены.

— Теперь никаких сомнений не осталось, — сказал Савин. — Это именно то место, где содержат пленников.

— Согласен, — кивнул Литвинов. — Одно плохо: у ворот постоянно мотается охранник. Я дважды наблюдал его смену.