Александр Тамоников - Шестнадцать против трехсот

— Одиннадцатый, ответь Первому!

— На связи!

— Цель «Т-72» у центрального сектора минно-взрывных заграждений.

— Вижу!

— Уничтожить!

— Принял!

Краев выстрелил, но кумулятивный выстрел, лишь задев башню, рикошетом ушел вверх, где и разорвался.

— Черт! — воскликнул Краев, крикнув Ивазову: — Выстрел!

— Последний, Слава!

— Я не разучился считать.

— Танк поворачивает орудие на нас.

— Быстрей выстрел, или он разнесет наш КНП, и останки тел не найдут.

Поворот ствола «Т-72» заметил старший лейтенант Тимнев.

Без команды он сменил позицию, развернув гранатомет на танк, прицелился и выстрелил.

Граната попала прямо в башню, но… вновь срикотешила и взорвалась в небе.

Тимнев выругался:

— Да что за твою мать?! Он заколдованный, что ли? Выстрел!

Гибазов подал выстрел.

Танк, прикрываясь огнем пулеметов пикапов, начал быстро сдавать назад.

На связь вышел командир:

— Четвертый, Первый!

— Отвечаю!

— Оставь пока «коробку», она уже вне расстояния прямого выстрела.

— Есть! — сказал Тимнев, глядя, как вражеский «семьдесят второй» заходит в балку, чтобы позже уйти к высоте.

Командир группы переключился на всех бойцов.

— Внимание всем. По противнику прицельный, огонь!

Высота разразилась пулеметной и автоматной стрельбой.

На позицию встал второй «Тигр», и капитан Драгин открыл огонь из автоматического станкового гранатомета «АГС-30». Первый «Тигр» обозначился с южной стороны высоты сто шесть и пять. Старший лейтенант Маслак, исполнявший роль водителя, поставил бронемашину так, чтобы она не стала целью уцелевшей «БМП-2», находившейся рядом. Капитан Касатко открыл огонь из пулемета «Печенег». Впрочем, тот ничем не отличался от пулемета «ПК». Капитан стрелял прицельно, не растрачивая попусту патроны. Боевики прекратили продвижение, где-то отползли, где-то укрылись даже за телами своих погибших собратьев. Вторая «БМП-2» из-за горевшей дала несколько очередей из пушки и спаренного пулемета и, выпустив дымовые заряды, начала сдавать к высоте сто двадцать два и четыре.

Авилов приказал:

— Внимание всем! Прекратить огонь!

Высота неожиданно для боевиков замолчала.

Почувствовав недоброе, командиры отрядов группировки Диани по согласованию с начальником штаба Кабраном приказали также прекратить огонь. Наступила звенящая, бьющая по ушам тишина.

И только эфир, если его послушать, был забит переговорами боевиков.

Диани кричал на Кабрана, требовал продолжения наступления. Начальник штаба ответил, что необходима перегруппировка, слишком большие потери. Диани переключился на командиров отрядов, но те ответили так же, как и начальник штаба. В конце концов точку в этой истерии поставил Мухаммад аль-Джалан. Он разрешил Кабрану действовать на свое усмотрение, передав всю полноту командования группировкой под его начало.

Диани, находившийся рядом с аль-Джаланом и старавшийся во всем угодить начальнику, удивленно спросил:

— Что это значит, господин аль-Джалан? Вы отстранили меня от командования группировкой, назначив на мое место Абдуллу Кабрана?

— Ну что ты, Аббас, ты останешься моим первым заместителем и командующим вооруженными силами организации до конца жизни. Сколько людей у тебя в поселке?

— Около взвода.

— Прикажи им следовать в один из отрядов.

— Это слабое усиление. Личная охрана, два помощника, фельдшеры, врач, водители.

— У Кабрана сейчас каждый человек на счету.

— Хоп. Но помощника позвольте оставить?

— Этого оставляй. Водителя «Хамви» тоже. Остальных на передовую.

— Слушаюсь.

Передав приказ, Диани посмотрел на аль-Джалана.

— Что будем делать дальше?

— А что делать, Аббас, если ты проиграл? И кому проиграл? Шестнадцати русским спецам?

— Я ничего еще не проиграл, это Кабран неумело командует. Позвольте и мне убыть на передовую, и вы убедитесь, Аббас Диани либо убьет проклятых неверных, либо погибнет как герой.

Аль-Джалан вздохнул:

— С русскими ты ничего не сделаешь. Не по зубам тебе они. А вот чтобы погибнуть, не обязательно выезжать на передовую.

Диани побледнел:

— Что вы имеете в виду?

— Я же сказал, ты до конца жизни останешься моим заместителем и командующим всех вооруженных сил. Но не сказал, когда наступит конец твоей жизни.

— Что?

Диани подскочил с ковра.

Мухаммад аль-Джалан медленно поднял подготовленный заранее «кольт» и дважды выстрелил. В грудь и голову, чтобы уже наверняка.