Александр Тамоников - Шестнадцать против трехсот

— А черт их знает.

Базанов проговорил:

— Они долго воевать не могут. Тем более под ударами авиации. Уверен, на сегодня все. Ночью не исключен подход подкрепления, а завтра решающий штурм. Все решится завтра. Не дадим прорваться боевикам, они уйдут.

— Кто их отпустит? Диани? Которому за отход голову снимут?

— Не снимут. Генеральный штурм может привести к двум результатам, либо к прорыву и временному захвату восточных кварталов Алеппо, либо к таким потерям «духов», при которых они просто не в состоянии будут дальше продолжать боевые действия. И тогда их главарь Мухаммад аль-Джалан сам отдаст приказ на отход, дабы всю свою адскую рать тут не оставить.

Авилов посмотрел на часы:

— Неплохо. 16:47. Уже вечер? Или у меня с часами что-то не так?

Капитан Валевич произнес от амбразуры:

— Все верно, товарищ подполковник, 16:47, уже 48. Еще пара часов — и начнет темнеть. Можно было бы и перекусить.

— Смотри за обстановкой! Успеем перекусить.

Он взглянул на заместителя, майора Базанова:

— Ты, Женя, побудь здесь, я пройду по позициям группы, посмотрю, что у сирийцев делается.

— Понял.

— Ну а как стемнеет… но об этом позже.

— Да, командир.

Подполковник Авилов вышел из среднего внутреннего помещения, прошел в левое. Там расчет. У амбразуры наблюдатели.

— Как дела, парни?

— Ждем своего часа, — ответил старший этой подгруппы капитан Лапунов.

— Значит, готовы?

— А когда мы не были готовы, товарищ подполковник, только пока операторы «Корнета» да летуны лишают нас работы. А Драгин с Гибазовым работают прекрасно. Два выстрела, две цели.

— Странно было бы, Денис, если бы из двух выстрелов они поразили одну цель, а так нормально. Проголодались?

— Терпимо.

— Ужин вместе с обедом, как стемнеет.

— Без вопросов.

— Ладно, пойду посмотрю другие позиции.

— У сирийцев какая-то возня, — сказал Лапунов, — что-то они после второго обстрела засуетились не по делу.

— Проводят перегруппировку техники. Потери понесли большие.

— Так и солдаты бегают по траншеям, и сверху взвод ушел.

— Уточню, что за дела. Но думаю, это последствия обстрелов «Градов», не забывай, что в батальоне слишком много необстрелянных юнцов. Отсюда и потери, и нервозность. Но… посмотрю.

Подполковник прошел в правое помещение, подгруппы капитана Гарифуллина. Там тоже все спокойно. Офицеры в полной экипировке, готовы к любым действиям. Сосредоточены, глаза уверенные.

Войдя на позицию «Корнета», подполковник услышал рокот двигателя вертолета. Подумал, не все еще закончено на сегодня. Но почему его не предупредили о работе «вертушки», или она идет не по душу боевиков, рассредоточившихся на плато? Но тогда она летела бы другим маршрутом.

Ситуацию разъяснил командир экипажа «Ми-24» капитан Зубарев Вадим, управлявший до этого ведомым вертолетом в паре с поврежденным бортом.

— Гроза! Я — 23-й!

— Гроза отвечает.

— Уточни местонахождение установки «Град».

— Вот зачем ты здесь? Только ответить сразу не могу, не на КНП, по ранним данным, установка отошла к низине, где-то между высотами девяносто девять и три и сто шестьдесят один и семь. Отстреляла боекомплект и отошла.

— А?! Вижу. «Град», люди, рядом транспортно-заряжающая машина. Отлично. Атакую обнаруженные цели.

— Ты смотри, там где-то спрятался пикап с зенитной установкой.

— Разберемся. О результатах обстрела доложу.

— Удачи тебе, 23-й!

Командир экипажа отключил станцию.

Появился ударный вертолет.

«Ми-24» прошел до Кадама с юга и за селением резко отвернул влево, выдерживая высоту примерно метров шестьсот.

Авилов наблюдал за ним через бинокль.

С навесных блоков к земле сошли ракеты, и довольно крупный участок у низины покрылся дымовыми «грибами», затем мощный взрыв. От высоты двести два и три в небо устремились трассеры. Но, совершив маневр, «Ми-24» ушел к шоссе Т-12, отвернул вновь влево за высотой сто пятьдесят шесть, где недавно была уничтожена самоходная установка «Град». Вышел в эфир:

— Гроза ответь 23-му!

— Отвечаю.

— «Град» и ТЗМ с «духами», порядка десяти человек, уничтожены.

— Молодец, что сказать. Но ты едва не попал под «зушку».

— Но не попал же. Кстати, стреляла она от высоты двести два и три, с южной оконечности, а на северной стоит «Т-72». Но их я атаковать не смогу. Оставим на завтра. Я на базу.

— Счастливого полета!

— Благодарю.

Переведя радиостанцию в режим «приема», командир группы через амбразуру во фронтальной стене «колодца», используя бинокль, посмотрел на высоту двести два и три. Впрочем, она и без оптики была хорошо видна. Вот только техники он не обнаружил. Стоит, укрывшись высотой. Но ладно, — подумал Авилов, — будем иметь в виду, где у нас «Т-72» и пикап с ЗУ.