Максим Окулов - БОМЖ Вера

Это только кажется, что так просто потратить деньги на благотворительность. Тратить их надо с умом, а сделать это ох как не просто. Я решил сначала осмотреться. Не знаю каким образом, но в душу пришел покой. Знаете, как бывает. Ты мучаешься, пытаясь принять трудное решение. Но стоит его принять, и вся нервозность улетучивается. Наверное, так было и у меня. Появилось доверие к Богу, ради Которого я и решил изменить всю свою жизнь. Иногда мне казалось, что я ощущаю Его взгляд, Его тепло.

В полюбившемся мне храме я бывал часто. Там мне и встретился новый друг, компаньон, помощник. Я никогда раньше не встречал таких людей. Нет, возможно встречал, но не знал их близко. Я познакомился со священников, который жил для людей. Даже не жил — в общепринятом понимании этого слова. Мы все живем, словно тлеем — от нас ни света, ни тепла, один дым. А батя горел, согревая сердца всех, кто находился рядом. Внешне он был очень похож на отца Василия — моего давнего знакомого, я о нем рассказывал. И звали его тоже Василием: на голову ниже меня ростом, длинные рыжие волосы и всклокоченная борода, узкое худое лицо и огромные карие глаза. Да, и улыбка. Непременная улыбка на лице.

Нашу первую встречу забыть было невозможно.

В тот день я, как обычно, стоял перед полюбившейся мне иконой. На ней был изображен старичок — низенького роста, согбенный, с палочкой в руке. Его глаза — из них словно струился свет. Я даже не знал его имени — все забывал спросить. Поставив свечку, я сделал шаг назад и наступил кому-то на ногу.

— Ой, простите! — Прошептал я, прижав руку к груди.

Незнакомцем и оказался отец Василий. Он сморщился от боли и так же шепотом ответил:

— Ой, благодетель вы мой!

Я опешил. Выходило так, что незнакомец издевался. Наверное, мое замешательство отразилось у меня на лице.

— Ой, любимый мозоль! Да вы не удивляйтесь, — священник улыбнулся, — я серьезно. Пришел, понимаешь, о деле помолиться, а мысли все витают где-то. А вы меня и отрезвили, на землю, можно сказать, вернули. Так что говорите имя, помолюсь за вас.

— Анатолий, — я тоже улыбнулся.

— А я Василий. Священник.

— Ну, вы еще раз меня простите, отец Василий. — Я направился к выходу.

Стоило мне выйти на улицу, как я лицом к лицу столкнулся с Сыромятниковым. Валерий Федорович узнал меня сразу. Он не сказал ни слова, но лишь нахмурился, обошел меня словно пустое место и вошел в храм.

— Вот так встреча, — пробормотал я вслух.

Я сделал несколько шагов и обернулся. Мое замешательство усилилось, когда я снова увидел Сыромятникова, выходящего из храма вместе с отцом Василием.

Мужчины прошли рядом со мной, и я услышал обрывок их разговора.

— Нет, отец, не готова машина, Витя оболтус в сервис опоздал, ну и…

— Отец, Василий, простите, я случайно услышал, у вас с транспортом проблемы. Может, я могу помочь?

У меня впереди был совершенно свободный день. Пашка был под присмотром сиделки. Ему последний месяц стало немного лучше, но болезнь не отступала.

— Если вы на машине, то буду премного благодарен, правда, ехать нам за город.

— Не пробл… — Я не успел договорить.

— Мы обойдемся без помощи этого человека, — Сыромятников встал между мной и священником, будто я пытался напасть.

— Валерий Федорович, я понимаю и отчасти разделяю ваш гнев, однако тот день, когда мы с вами встретились, остался в прошлой жизни. С тех пор многое произошло, поверьте. И я искренне раскаиваюсь в том, что произошло тогда.

Отец Василий тихонько выбрался из-за спины Сыромятникова и бросил и с любопытством смотрел на нас.

— Братья, так вы знакомы, — отец Василий нарушил повисшую паузу. — Валер, не кипятись. Я могу лишь догадываться о причинах твоего гнева, но, как говорится, повинную голову и меч не сечет. А ехать нам реально не на чем. Давай воспользуемся помощью доброго человека?

— Доброго… — сердито буркнул Сыромятников и зашагал вперед. Мы со священником пошли следом.

— Сегодня не его день, не сердитесь, — шепнул мне священник заговорщицким тоном, я беззвучно рассмеялся.

Так и повелось потом. Батя мог поднять мне настроение в две секунды, парой слов, а то и просто озорной улыбкой.

Мы сели в мой «Крузер» и двинулись в путь. Отец Василий предусмотрительно усадил все еще дувшегося Сыромятникова на заднее сиденье, сам же сел рядом со мной. Стоило нам выехать на Можайское шоссе, как у меня отпали последние сомнения в конечной точке нашей поездки. Да, мы ехали в тот самый пионерский лагерь.