Клайв Касслер - Сахара

Сэндекер ответил ему твердым взглядом:

– Ты думаешь, мне не пришлось побороться с дьяволом, принимая это решение? Просчитай ставки, стоящие на кону в этой игре, и скажи честно, кому другому ты доверил бы это задание? Кого бы ты отправил вверх по Нигеру?

Прежде чем ответить, Йегер с минуту потирал виски:

– Что ж, вы правы. Они самые лучшие. Если кто и сумеет совершить невозможное, так это Питт.

– Я рад, что ты согласен с нами, – резко сказал Сэндекер и вновь посмотрел на часы. – Пожалуй, нам лучше расплатиться и двинуться в путь. Я не хотел бы заставлять ждать госпожу Генерального секретаря. Тем более что мне почти наверняка придется встать перед ней на колени и молить о спасении их заблудших душ.

Египтянка Гала Камиль, Генеральный секретарь Организации Объединенных Наций, несмотря на свои сорок семь лет, обладала красотой и таинственностью Нефертити. Запоминающиеся черные глаза, черные как смоль волосы, плавно спускающиеся на плечи, утонченные черты лица и безупречное телосложение с первого взгляда поражали воображение каждого, кто имел счастье познакомиться с ней. Тяжкое бремя обязанностей не отразилось на ее красоте и моложавости. Даже строгий официальный костюм выгодно подчеркивал ее высокий рост и стройность фигуры.

Когда Сэндекера и его спутников препроводили в кабинет госпожи Камиль в штаб-квартире ООН, она поднялась и вышла из-за стола.

– Рада вновь вас видеть, адмирал Сэндекер.

– А для меня это просто удовольствие, мадам секретарь, – расцвел Сэндекер, что происходило с ним всегда в присутствии красивых женщин. – Спасибо, что согласились принять меня.

– Вы изумительны, адмирал. И совсем не меняетесь с годами.

– А вы еще больше помолодели.

Госпожа Камиль одарила его очаровательной улыбкой:

– Оставим комплименты. У нас обоих прибавилось морщинок. Ведь прошло столько времени.

– Почти пять лет.

Тут Сэндекер повернулся и представил Чэпмена и Йегера.

Гала лишь на мгновение задержала свое внимание на габаритах Чэпмена и одеянии Йегера – слишком многих людей из сотен стран повидала она на своем веку. Изящным жестом она указала на стоящий у стены диван:

– Прошу вас, присаживайтесь.

– Я буду краток, – без вступления начал Сэндекер. – Мне нужна ваша помощь в безотлагательном деле, касающемся экологической катастрофы, представляющей угрозу самому существованию человеческой расы.

Гала скептически взглянула на него темными глазами:

– Вы сделали очень серьезное заявление, адмирал. И если речь идет всего лишь об очередном пророчестве по поводу глобального потепления, то у меня на это иммунитет.

– Тут кое-что похуже, – серьезно сказал Сэндекер. – Уже к концу этого года от большей части населения Земли останется только память.

Гала разглядывала лица мужчин, сидящих напротив нее. Их лица были суровы и мрачны. И она начинала им верить. Хотя сама не понимала точно – почему. Просто она достаточно хорошо знала Сэндекера и была уверена в том, что он не тот человек, который будет призывать в свидетели небеса и бить себя в грудь, если не убежден в своей правоте на сто процентов и не имеет надежных научных доказательств.

– Пожалуйста, продолжайте, – лаконично попросила она.

Сэндекер вовлек в беседу Чэпмена и Йегера, которые доложили, с цифрами в руках, о бурно разрастающейся красной волне. Минут через двадцать Гала извинилась и нажала кнопку интеркома.

– Сара, окажите любезность, свяжитесь с послом Перу и передайте ему, что у меня крайне важное дело и я прошу отложить нашу назначенную встречу на завтра на то же время.

– Вы правильно оцениваете свое время и приоритеты, – одобрительно заметил Сэндекер.

– Вы уверены в том, что эта угроза действительно так ужасна? – обратилась госпожа Камиль к Чэпмену.

– Никаких сомнений. Если красная волна беспрепятственно распространится по всему океану, то перекроет поступление кислорода, необходимого для поддержания жизни на Земле.

– И это без учета ее токсичности, – добавил Йегер, – которая наверняка станет причиной массовой гибели всех видов морских обитателей, а также любого животного или человека, соприкоснувшегося с ней.

Гала взглянула на Сэндекера:

– А что же ваш Конгресс и ваши ученые? Ведь это должно было обеспокоить как ваше правительство, так и все мировое сообщество.

– Не обеспокоило, как видите, – поморщился Сэндекер. – Мы представили наши доказательства президенту и членам Конгресса, но бюрократическая машина крутится медленно. Никаких решений еще не последовало. Ужас ситуации до них просто не доходит. Они не в состоянии осознать, что время – это такая субстанция, которая может сократиться так же резко и безвозвратно, как, скажем, популяция осетровых в Каспийском море.