Клайв Касслер - Сахара

– Убрав их с пути, он становился следующим, кто мог претендовать на кресло президента. Но нанятые Бутом люди плохо поработали. Несмотря на это, Стэнтон все равно вел себя как диктатор в течение первых нескольких дней после того, как президентом стал Джонсон. Он провел расследование арестовал заговорщиков и организовал скорый суд и повешение. Также он распространил по стране слух, что Линкольн был убит агентами Джефферсона Дэвиса, отчаявшегося победить военными средствами.

– Потом Стэнтон убил Бута, чтобы тот не мог проболтаться, – поразмыслил Питт вслух.

Перлмуттер покачал головой:

– В том сгоревшем амбаре погиб другой человек. Вскрытие и идентификацию проводили купленные или запуганные Стэнтоном медики. А настоящий Бут исчез и прожил не один год, в конце концов совершив самоубийство в Иниде, штат Оклахома, в тысяча девятьсот третьем году.

– Я где-то читал, что Стэнтон сжег дневник Бута, – сказал Питт.

– Это правда, – ответил Перлмуттер. – Непоправимое было сделано. Стэнтон разжигал общественное мнение против разбитой Конфедерации. Замыслы Линкольна помочь Югу встать на ноги были похоронены вместе с его двойником в могиле в Спрингфилде, штат Иллинойс.

– Так эта мумия в кресле-качалке, – прошептал Джордино, благоговейно взирая на высохший труп, – сидящая здесь, в капитанской каюте боевого корабля Конфедерации, покрытого песчаной дюной в самой сердцевине Сахары, и есть настоящий Авраам Линкольн?

– У меня сомнений нет, – ответил Перлмуттер. – А анатомическое исследование наверняка это подтвердит. Между прочим, если вы помните, в усыпальницу Линкольна вламывались грабители могил, но были задержаны, прежде чем успели унести уже извлеченное из гроба тело. Но не получило огласки и быстро забылось то, что чиновники, занимавшиеся подготовкой ко вторичному погребению, знали о подмене. Из Вашингтона пришел приказ хранить молчание и сделать так, чтобы эту могилу вновь нельзя было открыть. Сотни тонн бетона залили гробы Линкольна и его сына Тэда, чтобы не дать кладбищенским ворам осквернить их последнее пристанище, как было официально заявлено. Настоящая же правда заключалась в том, что вместе с ними заодно похоронили и все доказательства преступления.

– Ты хоть понимаешь, что это означает? – спросил Питт Перлмуттера. – Понимаешь?

– Что я должен понимать? – еле слышно пробормотал тот.

– Что мы можем изменить прошлое, – пояснил Питт. – Как только мы объявим о том, что нашли здесь, самая трагическая страница истории Соединенных Штатов будет окончательно переписана.

Перлмуттер чуть ли не в ужасе уставился на Питта:

– Зато ты, глупый мальчишка, не понимаешь, что ты несешь! Авраам Линкольн глубоко почитаем и как святой, и как просто добрый и честный человек в американском фольклоре, исторической литературе, стихах и романах. Убийство сделало его мучеником, которому поклоняются. Если мы поведаем о фальсификации Стэнтоном покушения на него, его образ разлетится вдребезги, а американцы от этого обеднеют.

Питт выглядел очень-очень уставшим, но лицо было твердым, а глаза яркими и живыми.

– Никто так не заботился о своей порядочности, как сам Авраам Линкольн. По моральным принципам и способности к состраданию второго такого человека в Америке не было. И умереть при таких странных и непроясненных обстоятельствах – это против всего того, за что он выступал и боролся. Его останки заслуживают почетного погребения. Я убежден, он бы хотел, чтобы будущие поколения людей, которым он служил столь преданно, знали правду.

– Я согласен с тобой, – решительно поддержал Джордино. – И сочту за честь стоять рядом, когда поднимется занавес.

– Поднимется такой жуткий хай! – натужно выдохнул Перлмуттер, словно пара чьих-то рук сжимала ему горло. – Боже милостивый, Дирк, неужели ты не понимаешь? Эту тему лучше не трогать. Нация не должна этого узнать никогда.

– Если выражаться словами самонадеянных политиканов и бюрократов, которые разыгрывают из себя Господа и скрывают от людей правду под предлогом национальной безопасности, тогда, конечно, это чепуха, недостойная упоминания и противоречащая государственным интересам.

– Итак, ты собираешься сделать это, – сказал Перлмуттер убитым голосом. – Ты собираешься устроить переворот в сознании нации во имя правды.

– Подобно всем этим мужчинам и женщинам из Конгресса и Белого дома, Джулиан, ты недооцениваешь американский народ. Они переживут это разоблачение, а образ Линкольна засияет еще ярче. Извини, дружище, но меня от этого не отговорить.