Валерий Рощин - Команда ликвидаторов

Поздний вечер. Почти одиннадцать часов.

Когда пролив Босфор остается за кормой моторной яхты, Этьен сам выходит на связь и докладывает о готовности привести план в действие.

– Извини, задержался – матросы выполняли приборку. Теперь в коридорах никого. По моим расчетам, русский прячет твою дочь в одной из кают левого кормового коридора.

– Понял тебя. Когда начнешь?

– Прямо сейчас.

– Действуй, сержант. Я иду в трехстах ярдах и готов подобрать вас хоть сейчас.

Анчич подводит катер еще ближе, выравнивает скорость движения и принимается наблюдать за судном. Левый борт с горящими желтыми окнами высится громадной стеной и закрывает ровно половину звездного неба…

– Все, капитан, – напоминает о себе наемный рулевой.

– Что все?

– Двенадцать миль от берега.

Хорват опускает взгляд на экран навигатора. Так и есть – судно с катером входят в нейтральные воды.

– Погляди, нет ли кого за нами.

– Не понял.

– Выйди на кормовую площадку и проверь: нет ли за нами хвоста!

Турок послушно поднимается, топает на площадку и осматривает горизонт.

Повернувшись, намеревается доложить о том, что не видит ни единого огонька. И летит за борт, получив в грудь пару пуль приличного калибра.

С полнейшим равнодушием Анчич сует за пояс пистолет и бросает короткий взгляд на часы. Пора бы Этьену дать о себе знать. С момента сеанса последней связи прошло около часа. Пора бы!..

Он опять пристально глядит на ярко-желтые прорехи громадины левого борта. И вдруг замечает отделившееся от одной из палуб и падающее вниз тело.

«Русский! – растягиваются в улыбке его тонкие губы; руки машинально крутят штурвал, подправляя курс. – Русский. Хвала Господу! Полдела сделано…»

Когда-то Этьен слыл отменным разведчиком: совершал опасные вылазки в тыл врага, устраивал засады и диверсии, охотился на «языков» или добывал «говорящие» компроматы. Короче говоря, умение быть незаметным и наблюдательным было для него таким же непременным антуражем, каким является грим для актера.

Один из помощников капитана увел русского с Хеленой в сторону кормы. Для начала охоты этой информации французу было достаточно. Остальное он добудет позже – в процессе.

Вдоль кормы извиваются два длинных коридора, кое-где соединенных проходами-перемычками. С внешней стороны коридоров устроены жилые каюты для персонала, в центральной части располагаются служебные помещения. Прошмыгнув в одно из них, Этьен принимается наблюдать за коридором правого борта…

Место и время наблюдения оказываются крайне неудачными. Во-первых, начинается вечерняя приборка – несколько матросов без лишнего энтузиазма надраивают палубу, протирают стенные пластиковые панели и деревянные перила. Во-вторых, русского среди тех, кто маячит в поле зрения, попросту нет. Либо он безвылазно сидит в каюте, либо вообще обитает не в этом коридоре.

Едва дождавшись окончания приборки, Этьен быстрой тенью меняет позицию – перемещается в похожую подсобку левого коридора. И буквально через минуту узнает того помощника капитана, что уводил парочку от парадного трапа.

Помощник в возрасте и отнюдь не атлетического сложения. Частота его размашистых шагов в точности совпадает с тактом веселенькой мелодии, воспроизводимой при помощи художественного свиста.

Приоткрыв дверку, француз следит за моряком, идущим в сторону кормы. Он успел заранее прошвырнуться до конца извилистой кишки и знает: та заканчивается каютой в тихом тупичке.

Не прерывая свиста, мужчина останавливается у двери и тихо стучит. Дверь приоткрывается…

– Он, – радостно шепчет Этьен.

Что сделать? Как достать из каюты Хелену? Выскочить из своего убежища и расстрелять обоих мужчин он не может. Русский стоит к нему лицом и просчитает ситуацию за долю секунды – это раз. И где-то там, в глубине каюты, прячется девчонка, которую могут случайно задеть выпущенные пули. Это два. Поэтому действовать следует более тонко.

Этьен терпеливо ждет, пока закончится беседа.

– Все, Женя, договорились, – отходит от двери морячок, – я скоро вернусь за вами…

Дверь закрывается, щелкает замок. А помощник, вновь насвистывая свою песенку, двигается в обратном направлении.

И план в голове сержанта созревает моментально.

Обыски в кабинете, городской квартире и загородном доме Борщевского прошли молниеносно и без лишнего шума. Вся информация, включая данные, полученные с десятка служебных и личных компьютеров, стекалась исключительно к Горчакову. Сам Борщевский, видно посчитав, что дела его идут превосходно, оформил служебную командировку и… бесследно исчез. Во всяком случае, в том направлении, куда были выписаны перевозочные документы, он не отбывал – Горчаков данный факт тщательно и не единожды ревизовал.