Сергей Соболев - Абсолютный холод

– Но…

– Извините, я еще не закончил… Ваши сотрудники и люди из ваших правоохранительных органов распускают слухи о том, что двое наших граждан, а именно Первушин и Кривцов, занимались здесь браконьерской деятельностью. И что они сами виноваты в случившемся. Погибли, мол, из-за собственной то ли алчности, то ли неосторожности…

– А разве не так?

– Нет, не так, – в голосе консула появились металлические нотки. – У наших правоохранительных органов, осуществляющих, как вы знаете, параллельное расследование обстоятельств гибели наших граждан, включая сюда убитого неизвестными в поселке Пирамида Голышева…

– А разве он не покончил жизнь самоубийством? Он ведь повесился?

– …есть уже показания и даже улики, свидетельствующие о том, что эти трое людей были убиты.

– Что? Но… А почему мне об этом ничего не известно? Мы же договорились вести работу по этим ЧП совместно?!

– Именно поэтому я и нахожусь здесь и разговариваю с вами.

– А что за доказательства? И кто… кто именно мог…

– Убить их?

– Да, именно это я хотел спросить.

– Среди подозреваемых есть ряд лиц, которые и сейчас находятся на острове. Вы ведь отказали нам в нашей абсолютно правомерной просьбе…

– Какой просьбе?

– Предоставить нам полный список граждан, находившихся на момент совершения этих преступлений на той территории, которой вы управляете от имени Его Величества короля Харальда.

Губернатор вновь заерзал, как будто он сидел не в удобном кожаном кресле, а на хорошенько прокаленной сковороде.

– Но…

– Мы и сейчас настаиваем на том, – веско сказал консул, – чтобы нашим правоохранительным органам, расследующим эти ЧП, в лице прибывших на архипелаг сотрудников или же мне лично была передана та информация, которая поможет раскрыть эти дерзкие и тяжелые преступления! В особенности нас интересуют люди, работающие на станциях, зимовщики, метеорологи, ученые…

– Но…

– И прежде всего нам нужен список людей, работающих на той станции, что была открыта на месте заброшенного рудника в окрестностях Нордфьорда. Там ведь, на этом объекте, насколько нам известно, сейчас находятся что-то около сорока граждан. Не так ли, херр сиссельман?

– Хм… Они мне не подчиняются.

– Причем, как я понимаю, среди них нет местных резидентов, нет или почти нет граждан Норвегии? И уж точно нет наших российских граждан…

Сиссельман проглотил подступивший к горлу комок.

– Я послал запрос в соответствующую инстанцию, – сказал он. – Я всего лишь чиновник и действую в пределах своих полномочий.

– Я тоже, – кивнул консул. – Учитывая, Оддмунд, что мы с вами давно знакомы и, можно сказать, находимся на дружеской ноге – настолько, насколько это позволяют наши должности…

Ингерман, встретившись взглядом с консулом, вымученно кивнул.

– Так вот, учитывая все это, а также мое личное приязненное отношение к вам, – российский дипломат впервые за это утро слегка улыбнулся, – хочу добавить кое-что и от себя. Так сказать, строго между нами, по-дружески.

– Я вас слушаю, Юрий.

– Так вот… Эти двое ребят, Кривцов и Первушин, которых зверски убили, брали пробы по своему профилю в районе Норфьорда. Как раз неподалеку от станции, о которой я вас недавно спрашивал.

– И что? Не понял пока вашу мысль, Юрий.

– А то, что эти двое имели при себе спутниковый терминал! И один из них – я бы пока не хотел уточнять, кто именно – успел сообщить о том, что с ними произошло. И даже назвал принадлежность тех, кто именно устроил на них эту бесчеловечную охоту!

– Вы… вы уверены? – лицо губернатора в этот момент покрылось пятнами. – То есть… нет, я не могу поверить в это! Нужны доказательства… а такие заявления ничего не стоят!

– Это не «догадки». Я уже слышал фрагмент записи, – жестким тоном произнес консул. – Полагаю, вам вскоре тоже дадут возможность ознакомиться с частью этих аудиоматериалов. А может, и не только аудио… Надеюсь, озвученная мною информация поможет вам правильно сориентроваться в нашей непростой ситуации. Что же касается «заявлений»… – Консул встал. – Не дай бог, херр Ингерман, вам и вашим коллегам услышать и узнать на собственном опыте, какие еще аргументы имеет Россия, помимо заявлений и дипломатических нот…

Едва Ингерман проводил троицу русских и вернулся в свой кабинет, как в дверях показалась голова помощника.

– Ну? Чего тебе?

– Пришел срочный факс, херр сиссельман!

Ингерман протер платком очки. Водрузив их на переносицу, взял у помощника бумагу. Он был так расстроен и взбудоражен из-за состоявшегося только что разговора с русским консулом, что никак не мог заставить себя сконцентрироваться – буквы расплывались, слова не хотели складываться в фразы.