Сергей Соболев - Абсолютный холод

Сказав это, сиссельман направился в шатер, чтобы ответить на важный звонок из Осло.

После трех часов пополудни погода стала заметно портиться.

Крепчал мороз, через устье каньона от фьорда вдруг задул сильный ветер. Оба вертолета, как только в них погрузились те, кого пилоты сюда доставили из Баренцбурга и Лонгйира, поднялись в воздух и взяли курс на юго-запад. Промедли они с вылетом еще часа полтора или два, из-за стремительно ухудшающейся погоды могли бы тоже возникнуть проблемы, хотя местным пилотам и не привыкать летать в самых неблагоприятных метеоусловиях.

Волонтеры поместили тушу мертвой медведицы на крепкие устойчивые сани, закрепили тросами и стяжками. Эти сани в свою очередь прицепили к корме мощного снегохода… Тушу, как поняла Мэрит, собираются доставить по льду фьордов в Лонгйир. Ну а когда привезут в поселок, то наверняка поместят в тот холодный припортовой ангар, где все еще хранится туша другого мертвого полярного медведя, того, что несколькими днями ранее нашли они с Ларсом в одном из соседних ущелий-каньонов.

– О… кто к нам пожаловал, – процедил Ларс. – «Экологи» объявились!

К армейской палатке, возле которой стояли Ругстад и Торенсен, подкатили два скутера. Еще один снегоход, из их же компании, остановился возле приготовленных для транспортировки саней с тушей убитой медведицы. Человек с карабином за плечом, сидевший за спиной водителя, не слезая с сиденья, принялся снимать на видео сани с закрепленным на них тросами трупом убитого животного.

– Хай, Мэрит! – Андреас Хёугли заглушил движок своего серебристого «Полариса» и выбрался с водительского места. – Ну, что скажешь теперь? Я же говорил тебе, что эти твои русские – убийцы и ублюдки!

– Попридержи язык, Хёугли! – холодно сказала Ругстад. – Если у меня есть знакомые ребята из России, это еще не означает, что я дружу со всеми русскими подряд.

– Это какой же сволочью надо быть… каким подонком, чтобы убить беременную медведицу! – подал реплику приятель и сослуживец Андреаса Хёугли. – Только русские на такое способны.

Мэрит даже не посмотрела в сторону рослого, с курчавой светлой бородкой парня. Этого типа зовут Томас. Он находится на архипелаге с прошлой осени. Как и Андреас Хёугли, имеет смешанные корни. Мать его то ли американка, то ли родом из Канады, а вот отец – норвежец. Он говорит на norsk с еще более заметным акцентом, нежели Андреас. А между собой эти двое, кстати, как она однажды имела возможность убедиться, когда они оказались в общей компании в Лонгйире, общаются исключительно на английском…

– Эй, Хёугли! – вдруг сказала девушка. – А ты случаем не в курсе, откуда здесь, в каньоне Герды, появилась эта убитая самка?

– Что? – переспросил Андреас. – Не понял вопроса.

– Мы с Ларсом и другими волонтерами вели поиски и в этом каньоне! Тщательно тут все осмотрели. И вот вдруг такая находка!.. Что скажешь?

– Скажу, что тебе пора ехать на материк, – процедил Андреас. – А то, я вижу, ты начинаешь тут тихо сходить с ума.

– Может, твой приятель Томас знает? Или твои эти… «экологи» могут подсказать?

– Что ты несешь, Ругстад?!

– Я вижу, ваши люди теперь караулят повсюду! Даже на «пляже» у мыса Kapp Thordsen выставили свой лагерь! Эдак скоро и нам, аборигенам, вы перекроете все пути-дорожки. Хотя и находитесь не на своей, а на нашей земле!

Хёугли протянул к девушке руки в крагах, как будто хотел приобнять ее – или придушить? – но между ними встал великан Торенсен.

– Полегче, Хёугли! Не видишь, тебе тут не рады!

Андреас криво усмехнулся.

– Вот как. Защитничка себе нашла, Мэрит? Ну и компания же у тебя: русские ублюдки и этот… неудачник, этот дикарь, который, кажется, даже ни разу бывал на материке!

– Не твое дело, Андреас Хёугли, с кем я дружу и с кем общаюсь! Ты мне не отец и не старший брат.

– Да, не отец, – каким-то странным тоном произнес Хёугли. – Ну, он-то тебя уже ничему не научит… Ладно, Ругстад, некогда мне, дела. Но мы с тобой еще поговорим. А тебя, – Хёугли посмотрел на Торенсена, – я в последний раз предупреждаю: держись подальше от Ругстад, иначе пожалеешь!

«Экологи», оседлав свои скутеры, вскоре покатили на выезд из каньона Герды. Ругстад, выждав несколько минут, забралась в седло снегохода. Хотя она ни о чем не просила Торенсена, тот тоже завел свой «Поларис» и поехал вслед за ней по проложенной по дну каньончика трассе.

Когда они вынеслись сначала в бухту, а затем, обогнув скалистый мысок, на простор Нордфьорда, сильный боковой ветер при минус двадцати стал ощущаться даже через многослойную термическую одежду и пуховики. К счастью, от устья каньона Герды до дачи Ругстад, расположенной на берегу соседней бухты, было рукой подать. Два «Полариса», свернув к берегу, легко преодолели невысокий пологий подъем.