Сергей Соболев - Абсолютный холод

– Ильина? – переспросил старший. – Знакомая фамилия… Не приходится ли ей Александр Ильин… известный полярник… родственником? Или они однофамильцы?

– Это ее отец. А вы его знаете?

– Читал его статьи, – уклончиво сказал старший. – Так-так… Скажите, Тася, а где нам найти эту девушку?

– Свету Ильину? Я видела ее вечером в одном местном кафе. Называется оно «Барак Мэри-Энн».

– Барак? – переспросил Трофимов. – Кафе устроено в бараке?

Женщина улыбнулась.

– В Лонгйире почти все строения называют «барак». Это название прижилось с давних времен, когда здесь действительно были одним бараки. Сейчас выйдете из офиса, свернете налево, пройдете по главной улице…

– Я видел вывеску, – сказал Воронин. – Это недалеко от отеля, где мы остановились. А у кого спросить?

– Спросите у хозяйки. Она, думаю, вам точно скажет, где можно найти Ильину или ее местную подругу Мэрит Ругстад. Или же объяснит, как с ними можно связаться.

Ильина и ее подруга Мэрит, в доме которой Светлана временно остановилась, проснулись поздно, уже после полудня. Сходили в домашнюю сауну. Потом пили кофе, болтали о своем, девичьем, устроившись в пижамах возле камина…

У Ругстад, надо сказать, очень симпатичное и уютное жилище. Деревянный дом с тремя спальнями и гостиной достался ей от родителей. Расположен он чуть в стороне от главной улицы городка, возле здания местного музея. Мама Мэрит и ее брат проживают в Киркенесе, где у их семьи основное родовое гнездо. Ругстад-старший, к сожалению, погиб полтора года назад в результате – как гласит официальный вердикт властей – несчастного случая. В позапрошлом году, в октябре, когда вот-вот должны были начаться снежные бури, он и приехавший с материка молодой человек, оператор одной из норвежских телекомпаний, отправились снимать материал для какой-то передачи на один из заброшенных рудников. Эта законсервированная лет двадцать назад шахта находится сравнительно недалеко от Лонгйира, километрах в пятнадцати. Туда можно добраться на внедорожнике летом и в начале осени или на снегоходе в зимнее время. Имеется морской причал для отгрузки угля (тоже законсервирован).

Джип с двумя пассажирами и аппаратурой, потеряв управление, упал или съехал вместе с оползнем с обрывистого берега в воды еще не скованного льдом фьорда. Случилась эта беда как раз неподалеку от бывшего угольного причальчика. Тело журналиста нашли внутри лежащего на глубине в полста метров джипа – поисками занимались военные водолазы. А вот останки Рустада-старшего так и не были обнаружены. По-видимому, в момент падения машины с берегового склона его выбросило из салона. Ну а далее тело утащило в море течением, которое здесь довольно сильное и к тому же часто меняет свое направление.

Для Мэрит и близких Ругстад это был сильный удар. Поначалу девушка не могла смириться со случившимся и даже говорила, что не верит, что ее отец мог так глупо погибнуть. Если бы не эта трагедия, Мэрит, пожалуй, не осталась бы в Лонгйире, а продолжила учебу в Королевском университете Фредерика. Совмещая занятия по программе магистратуры с работой на полставки в офисе Den Norske Geografiske Selskab [18]. Да и в личной жизни у нее наверняка все было бы иначе… Но что теперь об этом говорить.

Кому-то со стороны ее мотивы, ее рассуждения показались бы странными. Но Мэрит Ругстад не могла пока позволить себе уехать с архипелага. Что-то – или странная смерть отца, или же нечто иное, чего не объяснить словами, удерживало ее от переезда на материк. Это нечто цепко держало Мэрит на заснеженной суровой земле Свальбарда, как будто даже на невидимой глазу привязи.

Ругстад открыла дверку четырехкамерного холодильника. Фыркнула, смешно скривив веснушчатый нос – этот огромный агрегат не только пуст, но и отключен от сети.

– Э-э… Я, кажется, увезла все продукты на дачу. Есть хочется!

– У меня плитка шоколада должна быть где-то в сумке, – подала реплику Ильина. – Слушай… А пойдем-ка куда-нибудь перекусим? – Вспомнив, что за вчерашний ужин в ресторанчике у Мэри-Энн расплатилась Ругстад, Ильина выпалила: – Только чур, платить в этот раз буду я!

– Вот еще! Ты у меня в гостях.

– Мне неловко, Мэрит… Да и деньги у меня есть.

– Брось эти разговоры, – строго сказала норвежка. – Когда я приезжала к тебе в Москву, ты мне не дала и рубля потратить!..

– Ну давай хотя бы напополам.

– Ладно, – Ругстад махнула рукой. – Вы, русские, такие упрямые… Будь по-твоему.