Максим Шахов - Гвардия президента

– А как же сейчас с постоянной связью?

– О своей поездке к вам я доложил. О ее результатах сообщу в Штаб незамедлительно. На экстренный случай в моем автомобиле имеется оборудование для бесперебойной связи и дежурит оператор. При поступления любой информации мне бы тут же сообщили лично.

– Значит, – Гера посмотрел на часы, – нам с вами просто подарили драгоценные 36 минут. Теперь последнее. Вы все, господа, можете сейчас остаться в этом номере и провести полчаса за чашечкой чудесного кофе. В вашем распоряжении и бар с напитками. Думаю, что это не будет лишним. Или можете спуститься к вашим авто. Я освобожусь ровно через 30 минут. – И, опережая рвущуюся из уст российского представителя возмущенную тираду, он простодушно закончил: – Согласитесь, господа, было бы весьма неразумно не отдать кое-какие жизненно важные распоряжения своим коллегам на случай… ну, вы понимаете, да?

Не дожидаясь реакции гостей, Талеев быстрым шагом покинул свой номер, поманив Анатолия. Еще несколько долгих секунд ушло на то, чтобы настойчивым стуком в дверь разбудить Вадима и максимально сжато объяснить ему сложившуюся ситуацию.

– Вот тебе, бабушка, и Юркин… да-а-а… Постой-ка, командир, ты что, собираешься в гости? Хотя, чего ж это я глупости-то спрашиваю! Наверно, не до конца проснулся. Вместе пойдем?

– Закончил свою угадайку, попрыгунчик? Тогда сядь и помолчи, подумай, пока я с Куратором пообщаюсь. – Гера мельком взглянул на часы. – Отлично, в Москве восьмой час утра, самое время для важного разговора.

На звонок по спутниковой связи помощник Президента ответил почти моментально. «Спит он с трубкой, что ли?» Как ни старался Талеев сократить свое повествование, упоминая лишь очевидные факты и стараясь воздерживаться от каких-либо комментариев, на доклад ушло семь минут. Потом еще целую минуту он слышал в трубке негромкое потрескивание, изредка прерываемое сдержанным человеческим дыханием. Наконец, вполне спокойный голос произнес:

– Ни по официальным, ни по… другим каналам мы эту информацию пока не получали. Поздравляю, ты – первый! Ну, да, значит, вот-вот начнется. Жаркий предстоит денек. В самом скором времени я буду обладать всеми сведениями по этому вопросу, хотя ты сам прекрасно знаешь, как трудно работать с англичанами. А по проблемам ИРА существует трехстороннее соглашение: США, Великобритания, Ирландия. Ну, ничего, я выжму из них все! Вот только… Это цирк какой-то! Не-се-рьез-но. Совершенно сумасбродные требования. Никогда Маккевит не будет освобожден, а боевикам из террористического крыла никто не подарит статуса военнопленных. – В такт его словам Талеев кивал самому себе и телефонной трубке. – Ну, деньжат, конечно, могут подкинуть. Но как раз тогда неплохо задуманный и тщательно подготовленный теракт и превращается в балаган: «потешное представление» за звонкую монету. Террористы не могут этого не понимать. И не могут позволить себе потерять лицо на виду всего мира, уподобившись низкопробным вымогателям. Значит… – Гера даже задержал дыхание, ожидая вывода, – их цель вовсе не та, что декларируется. – Секунд пять Помощник помолчал, а потом неожиданно спросил: – Так куда, говоришь, они потом собрались?

– К Шетландским или Гебридским островам.

– Ну-ну, хрен редьки… А ты знаешь, что на Гебридах из 500 островов только 100 обитаемых? А из сотни Шетландских – или Шетлендских, как, наверно, правильней, – населены от силы 12? Какой огромный простор для а-а-абсолютного уединения, а? Там ведь не то что круизный лайнер, а всю Непобедимую армаду спрятать можно. Или просто выгрузить нужные вещи совершенно незаметно для постороннего наблюдателя. Не к этому ли они стремятся?

Гера никак не стал комментировать это предположение. Он молчал, и заговорил вновь помощник Президента:

– Если я все правильно понимаю, то немедленной информации ты от меня и не ждешь. А к тому времени, когда она появится, ты уже собираешься вполне освоиться на захваченном лайнере. Значит, тебе нужна сейчас от меня конкретная помощь.

Все-таки они замечательно понимали друг друга. И говорить не надо.

– Единственный верный путь сейчас, Владимир Викторович, это побыстрее освободить судно и заложников. Без учета конкретного задания моей группы. В этом деле на нашей стороне два фактора: быстрота исполнения и неожиданность, точнее, непредсказуемость наших действий. Даже если заинтересованными государствами – а их больше чем три, указанных вами, потому что среди шестисот или семисот пассажиров лайнера есть крупные финансовые и даже политические фигуры из Японии, Израиля, Западной Европы – будет принято решение о штурме корабля, на это уйдут все сутки, отпущенные террористами. На это они и рассчитывают! Мы должны опередить наших друзей-соперников. Думаю, часов на двенадцать. Мой план может показаться нереальным еще и потому, что действовать придется скрытно ото всех: и от захватчиков, и от, так сказать, товарищей по несчастью. А это уже обуславливается итогами наших расследований на Шпицбергене и недопустимостью серьезного международного скандала. Своими силами моей группе такое вряд ли доступно…