Максим Шахов - Гвардия президента

Неожиданность вопроса на секунду вынудила норвежца замешкаться, зато русский чуть не выскочил из штанов и был остановлен на этот раз уверенным и твердым пожатием руки переводчицы.

– По поводу шутки – абсолютно исключается, маньяк-одиночка – тоже. С поступлением первого сигнала мы организовали визуальное наблюдение силами наших спецорганов за кораблем. Террористы подняли на борт все трапы, задраили иллюминаторы, прекратили передвижения по открытым палубам, выставили вдоль бортов и на мостиках не менее восьми наблюдателей-охранников, вооруженных автоматами и ручными пулеметами. Кроме того, нам с большой степенью вероятности удалось установить путь проникновения бандитов на корабль и способ доставки туда необходимого им оружия и взрывчатки.

– То есть вы утверждаете, что террористы проникли на лайнер с берега, а не были в составе экипажа, пассажиров или, например, участников знаменитого шоу?

– Мне трудно судить об этом однозначно, однако в одном из помещений, которое использовалось как склад вспомогательного оборудования для лазерного представления, были обнаружены девять подсобных рабочих, без сознания. Все получили инъекцию сильного снотворного препарата. Они сейчас доставлены в больницу. Кстати, десятым был ваш коллега, – скандинав рукой указал на Анатолия, – но здесь другой случай: сильный шок от электрического разряда. Поэтому он и смог последовать с нами, хотя и не внес никакой ясности в произошедшее.

Толя огорченно и виновато развел руками, Талеев понимающе хмыкнул, а чиновник продолжил:

– В той же подсобке валялось все оборудование, которое на автомашинах должно было быть доставлено обратно на лайнер. Из этого мы и сделали свои заключения.

– А что вы можете сказать о требованиях террористов?

– Это довольно длинный список, и на память я перечислю основные. В порядке их изложения самими захватчиками. Немедленное освобождение из тюрьмы лидера «истинных» Майкла Маккевита. Предоставление ранее осужденным боевикам «временной ИРА» статуса «специальной категории», который приравняет их к статусу военнопленных. Создание специальной комиссии по воссоединению Ольстера с Ирландией, в которую должны быть включены лидеры ИРА. Ах да, сто миллионов евро в течение суток доставить прямо на борт корабля. Вы, конечно, понимаете, что каждое требование сопровождалось угрозами расправы над заложниками и даже взрывом и затоплением лайнера.

– Они как-нибудь оговорили свой… отход?

– Да. Сегодня, в шесть часов утра, они отойдут от причала, но не покинут территориальных вод Шпицбергена еще в течение суток: это как раз то время, которое отводится для выполнения их ультиматума. Затем лайнер беспрепятственно должен проследовать в направлении Шетландских или Гебридских островов.

– Теперь припомните, пожалуйста, максимально близко к тексту пункт, касающийся моего «визита» на захваченный лайнер.

– Это звучало примерно так: «Мы знаем, что на Острове в настоящий момент пребывает известный российский журналист и политический обозреватель Талеев-Усольцев. Нам нужен на борту независимый профессионал, способный в доступной и яркой форме поведать всему миру о наших законных требованиях. Его помощница, находящаяся у нас, к сожалению, не в состоянии одна выполнить такую задачу. К тому же сам журналист сможет в полной мере удовлетворить свое естественное любопытство. Если прибытие Талеева состоится до шести часов утра, мы можем обсудить вопрос об освобождении находящихся на борту детей». Я максимально точен, хотя некоторые моменты мне не совсем понятны.

Зато Гере все было предельно ясно. Этот пункт требований писался специально для него. Обмен на детей гарантировал его явку. Упоминание о помощнице подразумевало их осведомленность, и уж совсем доходчивый оборот «естественное любопытство» прямо намекал на недавние события в ледяных катакомбах. Какая уж тут ИРА!

– Господин… – Талеев замялся, так как не знал фамилии своего норвежского собеседника. Он с надеждой посмотрел на переводчицу и отметил, как она понимающе прикрыла глаза. – Кому вы сообщили о факте захвата и какие инструкции получили в отношении дальнейших своих действий? Я понимаю, что этот вопрос наиболее щепетилен, и ожидаю только самого общего ответа.

Норвежец часто-часто закивал и сосредоточенно размышлял о чем-то секунд десять, потом откашлялся и решительно заговорил:

– Несмотря на предельно сжатые сроки, я не посчитал возможным самостоятельно связываться с властными структурами других государств. Поэтому единственный мой доклад был лично премьер-министру Норвегии. Полученные инструкции просты и однозначны: соглашаться на ВСЕ условия террористов, не предпринимать НИКАКИХ активных силовых действий, постоянно быть на связи с экстренно созданным на материке Штабом оперативного реагирования.