Евгений Сухов - Алмазный остров

– Нет… то есть… Да!

– И вы хотите, чтобы я приняла приглашение и поехала в ваше имение? – Она смотрела на барона в упор.

– Да. Я мечтаю об этом, – выдохнул Остен-Сакен.

– В качестве кого? – задала заранее подготовленный вопрос Ольга.

– Кого хотите…

– А вы – кого хотите? – не отпускала его взгляда Ольга.

– Я хочу? – Барон долго не решался сказать, однако все же произнес: – В качестве… хозяйки.

– Не гостьи, но хозяйки? – почти натурально изумилась Ольга.

– Да.

– Значит ли это, что вы делаете мне предложение? – напрямую спросила она.

– Ззна-чи-чит, – проблеял Магнус Фабиан.

– Но мы так мало знаем друг друга…

– Все, что мне нужно знать о вас, я уже знаю, – почти взял себя в руки фон дер Остен-Сакен.

– И что же вы такое знаете обо мне? – В голосе Амалии-Ольги прозвучала нотка кокетства, которая позволила барону, собственно, завершить тему разговора:

– Что я люблю вас.

Он выпалил эти слова скороговоркой, наверное, чтобы не успеть раздумать их сказать. Ольга пристально посмотрела на него, затем присела и взяла в руки прейскурант блюд.

– А ужинать мы сегодня будем?

Магнус Фабиан улыбнулся и выдохнул.

Она не отказала ему. Понимаете, она ему не отказала!!!

А что это значит?

Что она ему не отказала, то есть согласилась. Точнее, она согласилась с ним мысленно. И поедет с ним. В его имение под Катовицами.

Что такое Катовицы?

Это городок в Верхней Силезии с несколькими десятками тысяч жителей, который и городом-то стал лет сорок с небольшим назад. Жители его рубят уголь и плавят чугун. А еще просиживают в харчевнях и шинках заработанные тяжелым трудом деньги.

Возник он на месте древнего поселения кузнецов и, возможно, по сию пору оставался бы поселением, однако семьдесят лет назад началось строительство Берлинской железной дороги, и поселение воспряло, а в 1865 году получило статус города. Когда же в Катовицах обосновался промышленный концерн «Kattowitzer Aktien-Gesellschaft» и вслед за этим начали открываться банки, город Катовицы стал городом уже не по статусу, но по факту.

А вот имение барона было похоже на замок и по статусу, и по факту. Ранее замок принадлежал то ли тевтонцам, то ли пруссакам. В конце четырнадцатого века представители силезской ветви польских правителей Пястов завладели им и более уже никогда не выпускали из своих рук. Он так и переходил из поколения в поколение, покуда не достался опруссаченному барону Фридриху Магнусу Остен-Сакену, отцу Магнуса Фабиана. Замок некогда прикрывал дорогу на Краков, поэтому исполнял функции крепости и имел мощные стены с бойницами и башни, с которых можно было наблюдать за противником и наносить по нему пушечные удары. Стены были сложены из красного «тевтонского» кирпича и могли выдержать какое-то время пушечные выстрелы ядрами в упор. Ров с водой, окружавший некогда замок, теперь был засыпан, и барон с Амалией-Ольгой беспрепятственно доехали по великолепной липовой алее к самым стенам замка.

Ворота проездной башни были открыты настежь. Коляска с двумя седоками въехала в них, и они очутились в парке, похоже, очень старом, со множеством кустов рододендрона. Парк был разбит на террасы, одна из которых, водная, имела один огромный и несколько мелких фонтанов, каждый из которых представлял предмет искусства, ибо был выполнен знаменитыми мастерами того времени.

К главному корпусу замка, также выложенному из красного кирпича, они подъехали по подъемному мосту, который, по всей видимости, насчитывал не менее пятисот лет. Однако подъемный механизм работал исправно и даже практически без скрипа, а деревянный настил моста и перила, казалось, были сработаны несколько лет назад. Здесь некогда проходила вторая линия обороны замка, и если противнику удавалось все же преодолеть крепостные стены, то глубокий ров, заполненный водой (теперь на дне его протекал лишь небольшой ручей), отрезали его от центрального здания замка.

Позже Ольга осмотрит все его постройки: двор с двухэтажными аркадами, кухню, пекарню, пивоварню, конюшню, бывшие мастерские, а пока, выйдя из коляски, они прошли в огромный сводчатый вестибюль, и Магнус Фабиан галантно распахнул перед Ольгой резную дубовую дверь.

Комната, куда они вошли, представляла большую залу, где когда-то располагалась стража замка. Стены были украшены гобеленами четырехсотлетней давности, а вдоль стен стояли огромные сундуки. Что в них – приходилось только догадываться.