Евгений Сухов - Алмазный остров

Всю первую часть плана должны были проделать Мамай с Елизаветой: подкупить на арестантском пароходе кого-либо из команды, чтобы лишить судно угля и заставить его зайти в индийский порт Бомбей. А потом Савелий должен был бежать. Однако план не сработал, и пришлось приниматься за осуществление запасного проекта, более рискованного и дорогостоящего. Прямо в море на арестантский пароход должны были напасть вооруженные «пираты» и под угрозой потопления судна отбить Савелия. Так оно, собственно, и произошло. Когда судно с арестантами вошло в центральную котловину Индийского океана где-то между Мальдивами и Сингапуром, прямо перед ними по левому борту вырос бриг с вызывающим названием «Вельзевул». Бриг шел под всеми парусами, пересекая путь пароходу. Скоро пароход с арестантами вынужден был замедлить ход, а потом и вовсе остановить машину, дабы избежать столкновения.

– В чем дело? – крикнул капитан парохода в раструб.

Но на бриге молчали.

Наконец «Вельзевул» встал ярдах в двадцати от парохода, и все увидели, как человек на носу расчехляет пушку.

Переговоры между капитаном парохода и высоким худощавым человеком в белой сорочке с распахнутой грудью и широкополой шляпе, скрывающей глаза, ничего не дали.

– Нам не нужна ваша старая калоша, – на чистом русском языке сказал худощавый, который у пиратов был явно за главного. – И товара нам вашего не надо. Тем более что у вас его нет.

– А что вам тогда нужно? – недоумевал капитан «калоши».

– У вас на борту есть один человек…

Один из приставов, что сопровождали каторжан, выхватил револьвер, и тут же с мостика брига раздался выстрел. Пристав схватился за простреленную руку, – на «Вельзевуле», похоже, шутить вовсе не собирались.

– Мы можем пустить вас ко дну, кормить рыб, а можем отпустить с миром, – прокричал худощавый. – Выбирайте.

– А что за человек, который вам нужен? – принял правильное решение капитан парохода.

– Его зовут Родионов Савелий Николаевич, – ответил худощавый.

Когда Савелия вывели из трюма на свет божий, он почти ничего не видел.

Плохо видел он и тогда, когда его куда-то вели, опускали по веревочной лестнице, везли потом в шлюпке. Глаза стали привыкать к свету, когда его поднимали на палубу «Вельзевула». И уже сносно он стал видеть, когда к нему подошел худощавый и сверкнул из-под полей шляпы колючим веселым взором.

– Сработало? – спросил его Савелий.

– Как видишь, сработало, – ответил худощавый.

Это был не кто иной, как Артур. Тогда еще маркиз Артур де Сорсо…

– Ну что, я пошел, – произнес Савелий и посмотрел на Лизавету.

– Будь осторожен, – шепнула Лиза и отвернулась.

Родионов посмотрел на затылок жены, источающий явную укоризну, и вышел из спальни…

Здание Волжско-Окского Промышленного банка, где находился интересующий Савелия Николаевича сейф немца-миллионщика, стояло недалеко от церкви Успения на Покровке. До нее Родионов доехал на извозчике, роль которого исполнял Мамай, и остановился в полуквартале от внушительного здания банка.

Зашел он к нему с тылу, где к одному из окон за полчаса до его появления была приставлена Занозой лестница, выкрашенная под цвет стены. Огляделся. Не увидев ничего подозрительного, поднялся по лестнице до окна и легонько толкнул раму.

Оконная створка раскрылась.

«Молодец, Заноза», – подумал про себя Савелий, и бесшумно проник в коридор.

Когда глаза привыкли к темноте, двинулся к кабинету управляющего, мысленно вспоминая план помещений банка, начерченный обиженным инженером.

Вот кабинет главбуха, вот касса, а вот и кабинет управляющего с табличкой.

Родионов открыл его за считаные секунды. Согласно заверениям инженера, сигнализация на раскрытие двери кабинета управляющего должна была сработать ровно через минуту. Выходило, что за это время Савелий должен найти выключатель и обесточить линию электрической сигнализации. Иначе все кругом заверещит, затрезвонит, и его снова возьмут «тепленького» и с поличным, как тогда, когда Кити Вронская подставила его под каторгу.

Выключатель сигнализации был обыкновенным тумблером с положениями «вкл.» и «выкл.». Находился он с тыльной стороны стола управляющего, так что, пройдя в кабинет и усевшись в кресло, господину управляющему банком надлежало лишь сделать одно движение – переместить тумблер в положение «выкл.», чтобы отключить сигнализацию банка. Так поступил и Савелий. Не присаживаясь в кресло, он перевел тумблер в выключенное положение и вышел из кабинета. Постояв немного в коридоре и прислушавшись к стуку собственного сердца (так как прочих звуков и даже шорохов он не услышал), Родионов пошел, неслышно ступая по ковру, к спуску в цокольный этаж.