Кирилл Казанцев - Служебный разбой (сборник)

Увидев Арахова, Миша-китаец натянуто заулыбался.

– Здравствуй, Леня, – проговорил он с небольшим акцентом.

– Здравствуй, Миша, – Арахов вытолкнул из машины захваченного вожака отправленной на разборку бригады. – Мы твоих потрепали маленько, извини. Сами виноваты.

– Что случилось?

– Разговор к тебе есть. Кто такой Гунук?

– А-а. Пойдемте в будку. Чай попьем.

Будка, построенная из кирпича, была просторной. Здесь помещались две кровати, стол, несколько табуреток, и оставалось еще много места. На столе, заплеванном кожурой от семечек, стояли пустые фаянсовые чашки. Рядом с маленьким китайским телевизором высился трехлитровый китайский же термос.

– Вам нужен Гунук? – Миша-китаец задумался. – Будет очень хорошо, если его заберут из наших краев. Он всем ненавистен, особенно своим же китайцам – его братва мешает именно китайскому бизнесу.

– До бизнеса нам дела нет, – сказал Леня. – Он Россией торгует – шпионам помогает. Преступление против родины – это очень серьезная штука.

– Гунук – китаец, для него Россия не родина. Здесь он просто делает деньги, любыми способами.

– Интересно было бы взглянуть на его рожу. А, Миша? Какой он?

– Я его сам не видел. И большинство моих людей не видели. Боевики Гунука везде действуют самостоятельно. Требования авторитетов о стрелках Гунук игнорирует – посредник говорит о его согласии на встречу, но когда стрелка собирается, оказывается, что Гунук не приехал – только вооруженные до зубов боевики. Он так уже две группировки выбил, а их районы подмял под себя.

– Может, Гунука просто нет? – спросил Сергей.

– Есть. Есть такой человек. И есть человек, который его видел.

– Сведи нас с ним, – улыбнулся китайцу здоровяк Арахов. – Ты меня знаешь – услуга за услугу.

Миша кивнул своим боевикам – те попятились из будки. Китаец тоже направился к выходу.

– Посидите пока. Я со своими пошепчусь.

– Миша, тебе же выгодно, чтобы мы его укатали! – проговорил вслед Арахов.

Китаец в ответ лишь мирно улыбнулся и вышел за дверь. Леня сел за стол, порывисто откупорил термос, плеснул в фаянсовую чашку чая.

– Козел! Сто процентов – знает он этого Гунука.

– Леня-фээсбэшник не верит китайцам! – хмыкнул Джеки. – И мне чаю плесни.

– В морду плеснуть? А чего вам верить? Вы хитрые азиаты.

– Я не китаец, я кореец.

– Держи чай, кореец, – Арахов протянул Джеки Чечену чашку горячего чая, вдруг усмехнулся и дернул головой. Обращаясь к Сергею, заявил:

– Эта тварь мне собачьи яйца в миску бросила, а я ему чай подаю!

Джеки Чечен хрюкнул, отвернулся к окну. Ли задумчиво закусил губу, забарабанил пальцами по подоконнику.

– Джеки, почему они не желают помочь выловить Гунука?

– А им надо?

– Им прямая выгода от этого.

Джеки отхлебнул чай.

– Боятся. Гунук скорый на расправу. Будь он сейчас среди них, и то бы не выдали. Трясутся за свою шкуру.

– У вас все скорые на расправу, – сердито отозвался Арахов, вертя в толстых пальцах спичечный коробок. – Вон, Хэн Хан расхреначил вашу группировку – и сидит в ресторане, пирует, все по херу!

– Хэн Хану долго не жить!

– Ты, что ли, отомстишь?

– Может, и я, – мрачно произнес Джеки.

– Ну и дурак.

– Почему?

– Тебя убьют.

– Меня так и так убьют. Рано или поздно.

– Не нравишься ты мне в последнее время, Чечен. Строишь из себя крутосваренного. Задницу свою спрячь и сиди тихо-тихо – может, пронесет. Ты без Сашки Кима – кусок дерьма. Вы, корейцы, теперь не скоро сможете организоваться для ответного удара. А если и сможете, то ты в новой организации будешь играть никудышную роль.

– Я соберу свою организацию.

Арахов хмыкнул.

– И будешь, как Миша-китаец, – ни то ни се. Мишка, он ведь и не бандит вовсе, так – шелупонь дворовая. Отсидел шесть лет за бытовуху, а когда вышел, вокруг него китайская шантрапа собралась. Думала, он крутой авторитет, а он пару стоянок подмял под себя с грехом пополам… И ты таким будешь, если соберешь свою команду. А-а, тебя все равно Хэн Хан добьет. Раздражаешь ты его своим существованием.

Джеки Чечен был спокоен. Допив чай, высморкался в ладонь, отерся о пыльную занавеску, согласился с Араховым.

– Добьет, это точно, если вы его не укатаете раньше.

– Логично рассуждаешь.

– Леня, за что Миша-китаец срок мотал? Знаешь?

– За сеструху. Обычно китайцы спокойно глядят на девичьи шалости, а наш какой-то с примесью кавказской крови оказался. Он только школу окончил, его сестра – на два года моложе. Короче, ее трахнул Колян Утиманов, был тут один тип… мутный. Китаец выловил его через пару часов в его дворе и при всех ножом брюхо вскрыл. Колян ногами подрыгал для приличия и сдох – амба. Мишу в СИЗО, все улики налицо. Суд принял во внимание, что мстил за честь сестры, так сказать. Только судьей была Кулакова Вера Канатовна, некрасивая баба. Когда она училась в нашем унивеситете на юрфаке, у них был декан Пал Палыч Утиманов – папа Коляна. А чем занимался Пал Палыч в университете, всякий скажет – студенток «метил» за «хвосты». Наберутся у дуры «хвосты», он ее к себе домой на зачет. У него дома, почитай, полфакультета побывало. Мудаком был. Потому и сынок у него таким же вырос. А эту Кулакову он вызвал. Она некрасивая, а не трахнешь – толки пойдут по университету: почему всех – да, а ее – нет? А ее трахать ну западло – уродина уродиной, гуимплен в юбке. Пал Палыч ей решил в рот дать; член вывалил, она пасть раскрыла, а он как заглянул – половина зубов кариесом изъедена. Его замутило, он махнул рукой: «Иди, Кулакова, не надо ничего. Зачет!»