Андрей Воронин - Могила тамплиера

Обогнув церковную пристройку, Дубов увидел сгрудившуюся на краю ямы толпу. Похоже, собрались все, включая девчонок-практиканток и даже наемных алкашей-землекопов. Люди вставали на цыпочки, силясь заглянуть в яму и рискуя при этом в нее свалиться. Все-таки это была не склока; похоже, имела место либо какая-то важная находка, либо несчастный случай.

Алексей начал прикидывать, как бы ему половчее протиснуться в первые ряды и узнать, что тут стряслось, и вдруг заметил Гену Быкова, который торопился к раскопу от бытовки, где хранились инструменты, имея на голой груди мощную цифровую фотокамеру в чехле с броской белой надписью "Panasonic", а в руке – флейцевую малярную кисть и кривой садовый нож. Все это мало походило на оборудование для оказания первой помощи, но Дубов решил раньше времени не расстраиваться: в конце концов, данные предметы могли случайно оказаться у Гены в руках в тот момент, когда его застигло известие о несчастном случае.

Аспирант с виду был самый настоящий богатырь – огромный, высокий, загорелый дочерна, весь в рельефных буграх могучих мускулов, с выгоревшей на солнце русой шевелюрой и рыжеватой разбойничьей бородой. Его голова точь-в-точь как у доктора Осмоловского была на пиратский манер повязана грязноватой тряпицей, оберегавшей ученые мозги Гены Быкова от солнечного удара. Журналист бросился ему наперерез.

Быков повернул голову, наконец-то увидел корреспондента и с видимой неохотой притормозил.

– А, это ты, – сказал он. – Ну, привет. Ты, как всегда, вовремя. Как говорится, наш пострел везде поспел.

– Слушай, что происходит? – спросил Дубов, с трудом поспевая за длинноногим аспирантом. – Покалечился кто-нибудь?

– Экий ты, брат, кровожадный, – слегка замедлив шаг, с усмешкой заметил Гена. – Да нет, бери выше. Не покалечился – помер.

– Как "помер"? – ужаснулся Дубов. – Когда? Кто?!

Он уже видел заметку – нет, не заметку, а большую статью, может быть на целую полосу, а то и на весь разворот, озаглавленную "Трагическая смерть видного ученого" или как-нибудь похоже. Почему-то он не сомневался, что шею себе свернул именно Осмоловский. Орал, наверное, на кого-нибудь, по своему обыкновению, и так увлекся, что сверзился в яму. Ну, а если даже убился не он, материалец все равно получится неплохой. Например, так: "Смерть на раскопках". И подзаголовок: "Халатность руководителя археологической экспедиции привела к трагической гибели студента"...

– Пока что, – все с той же непонятной, менее всего подходящей к случаю улыбочкой произнес аспирант Гена, – ответить я могу только на один из твоих вопросов: "когда?". Да и то очень приблизительно. Так вот, дружище, покойничек наш отбросил коньки приблизительно в первой половине четырнадцатого века от рождества Христова. А кто он был и как помер – это, брат, еще предстоит выяснить. А чтобы это выяснить, надо вскрыть его могилу. А перед тем, как вскрыть могилу, очистить надгробный камень вот этой вот кисточкой и этим вот ножичком, описать и сфотографировать вот этим, понимаешь ли, фотоаппаратом. Поэтому давай отложим наш увлекательный разговор до более подходящего момента, не то наш Борода устанет ждать и как раз проломит мне башку первым, что под руку подвернется.

С этими словами он поспешил к раскопу, где уже раздавался скрип Осмоловского: "Где этот бездельник? Геннадий Олегович! Вы, батенька, там ненароком не скончались?" Дубов заторопился следом. Он был разочарован. Подумаешь, сенсация – могилу они откопали! Эка невидаль. Где церковь, там и погост, а что такое погост, если не самое обыкновенное кладбище? А на кладбище, как водится, могилы, так чего они все бегают, как будто им под хвост скипидару плеснули?

В самом деле, ведь тот же Гена Быков еще неделю назад объяснил ему, что Осмоловский намерен расчистить прилегающую к старой церкви территорию и внимательно исследовать захоронения, которые там могут обнаружиться. Это входило в планы археолога, и именно расчисткой погоста экспедиция занималась в течение всей последней недели, поскольку бревна и доски, необходимые для укрепления сводов церковного подземелья, до сих пор не привезли. Насколько было известно Дубову, могил за это время они нашли не менее десятка – собственно, не могил, а предметов, указывающих на их присутствие, – гнилых щепок и обломков камня, идентифицированных Осмоловским как остатки могильных крестов, костей домашних животных и черепков глиняной посуды, оставшихся, как видно, после поминальных трапез. Сами могилы археологи пока не вскрывали, намереваясь сначала расчистить весь погост: Юрий Владимирович считал, что сможет по числу захоронений хотя бы приблизительно установить тогдашнюю численность населения Пскова. Так, может, весь этот ажиотаж из-за того, что профессор наконец-то решил вскрыть какую-нибудь могилу?