Андрей Воронин - Могила тамплиера

Поведав Федору Филипповичу этот несмешной анекдот, Глеб закурил и налил себе еще одну чашечку кофе. За окном синело безоблачное небо, со двора доносились крики ребятишек и звонки велосипедов. Задувавший в открытую форточку ветерок пах Москвой – пылью, асфальтом, выхлопными газами, зеленью лип, горячим и влажным дыханием вентиляции метрополитена и еще чем-то, неуловимым, специфическим, сугубо московским, чего нет ни в одном другом городе мира.

– Да, "прибалтийский след" действительно очень четкий, – сказал генерал Потапчук. – Это наводит на мысль, что он фальшивый. Убийца прочел афишу и решил прикинуться одним из музыкантов группы – ну, вроде как Остап Бендер со товарищи прикидывались участниками автопробега. Так, может, он такой же латыш, как и музыкант? Прибалтийский акцент ничего не стоит подделать. – В подтверждение своих слов последнюю фразу Федор Филиппович произнес с акцентом, действительно очень похожим на настоящий. – Вот избавиться от акцента сложно, это да... И потом, латыш, эстонец, литовец – это все с некоторых пор иностранцы, которым для въезда на территорию России требуется виза. Преступник должен был оставить следы на таможне, в пункте пограничного контроля – словом, везде, где появлялся. Ты нашел этот след? Нет, конечно, иначе бы не сидел тут с таким видом, словно заслужил право на бесплатную путевку в Париж.

– Не нашел, – согласился Глеб. – Но уж кто-кто, а мы-то с вами знаем, что существует множество способов проникнуть на территорию России, сделать дело и незаметно смыться. Просто надо иметь деньги, хорошую техническую поддержку и, разумеется, кое-какие навыки. Так что Прибалтику я бы пока не сбрасывал со счетов.

– Ладно, – проворчал Федор Филиппович, явно оставшийся при своем мнении, – что там у тебя еще? Ты установил, кто такая эта Шерон Стоун, она же Антонина Корсак – словом, та дама, с появлением которой обнаружилась пропажа энклапиона?

Сиверов снова усмехнулся, на этот раз довольно печально. Сунув руку во внутренний карман, он извлек оттуда какую-то сложенную в несколько раз бумагу и принялся неторопливо ее разворачивать.

– Фоторобот, – ответил он на вопросительный взгляд генерала и, разгладив лист на колене, протянул его через стол Федору Филипповичу. – Увы, кроме глубокого следа в памяти аспиранта Быкова, никаких других следов эта дамочка в Пскове не оставила. Да и то... – Он опять криво усмехнулся. – Да вы сами посмотрите.

– Похожа, – сказал Потапчук, всмотревшись в фоторобот.

– Не просто похожа, – возразил Глеб. – Это она и есть – Шерон Стоун собственной персоной.

– Да, пожалуй, – согласился Федор Филиппович. – Ну очень похожа!

Сиверов отметил про себя, что фальшивая журналистка, проявлявшая нездоровый интерес к исчезнувшему энклапиону, всерьез заинтересовала генерала. Еще несколько дней назад, во время телефонного разговора, он спрашивал, кто такая Шерон Стоун, а теперь узнал лицо знаменитой голливудской звезды, едва взглянув на фоторобот. Значит, не поленился раздобыть и внимательно изучить ее фотографии. Часа два небось пялился, старый безобразник...

– Поразительное сходство, – сказал Потапчук. – Что это значит? Двойник? Грим? Пластическая операция?

– Думаю, тут все гораздо проще, – ответил Глеб. – Осмоловский до сих пор в критическом состоянии после перенесенного инфаркта, и фоторобот составляли со слов Быкова. Эта красотка беседовала не с ним, а с профессором, и большую часть времени Гена наблюдал ее со спины, в лучшем случае сбоку. И у меня сложилось совершенно определенное впечатление, что интересовало его вовсе не лицо гостьи, а в основном ноги и все прочее. Юбка, говорит, у нее была короткая и ножки – выше всяких похвал. А потом, когда настало время ее описать, обнаружилось, что наш аспирант попал под власть данного им же определения – Шерон, дескать, Стоун... Короче, типичный случай замещения истинных воспоминаний ложными.

– И давно ты получил диплом психотерапевта? – саркастически поинтересовался генерал.

– Я вот сейчас подумал, – оставив шпильку без внимания, произнес Сиверов, – что эта дамочка – большая мастерица водить людей за нос. По-моему, этот фокус с фотороботом она подстроила нарочно. Предполагала, что после исчезновения энклапиона ее станут искать, и позаботилась об изменении внешности. Видимо, какое-то сходство имело место изначально, и ей оставалось только усилить его с помощью умело наложенного макияжа. А потом умылась, перекрасила волосы, изменила прическу, очки эти дурацкие сняла, и готово – совсем другой человек!