Кирилл Казанцев - Последняя капля терпения

«И это не поможет. Тангаев со своими людьми наверняка десять раз побывал здесь до меня, и все это видел. Передвижение и смену нарядов по секундомеру засекал. А он опытный террорист. Не один взрыв на его совести. И каждый раз ему удавалось уйти. Если вообразить себя на его месте, то ответ однозначный – соваться сюда он не станет. Только с черного входа и только сам, даже если нашел исполнителей-смертников».

Длинный эскалатор неровно вздрагивал, поднимая к поверхности Ларина и сотни других пассажиров. Мимо проплывали укрепленные на своде рекламные щиты. Навстречу Андрею двигался один из них. Эстетика незамысловатая, но доходчивая, как на старых открытках с надписями «Привет из Крыма». На фоне Москвы, снятой с высоты птичьего полета, красовался президент автономии. Над ним, словно в предвидении грядущих назначений, виднелась броская надпись: «Северный Кавказ». Уже меньшим шрифтом внизу было приписано: «зона мира и стабильности». В стороне, перекрывая московский пейзаж, сообщалось о конференции, посвященной проблемам Кавказа, приводились адрес, номера телефонов и имейлы.

– А вот это даже для него слишком. Наверное, исполнители перестарались.

Рекламный плакат проплыл мимо, сменившись вполне безобидным про очередные «пиджаки от Версаче для работы на даче».

Вообще-то проезжая часть улиц отведена для машин, а тротуары – для пешеходов. Но если машина развозит продукты или товары, то никого не возмущает, что движется она среди людей. Неподалеку от входа на ту самую станцию метро небольшой грузовичок с торговым фургоном под вывеской «Живое пиво» перевалил через бордюр и медленно-медленно двинулся по тротуару. Люди расступались, давая ему дорогу. Подобных торговых прицепчиков здесь вдоль газона растянулась целая вереница. Мило и удобно. Идешь себе, рассматриваешь витрины и можешь не беспокоиться о покупках. В пределах квартала нужная вещь непременно отыщется: от зажигалки в подарочном исполнении до букета живых цветов. Ну, а если пива захочется выпить, то такие предложения здесь на каждом шагу.

Грузовичок включил поворотник и въехал под запрещающий знак в арку дома. Водитель – сорокалетний небритый кавказец в зеркальных темно-защитных очках – поискал взглядом. Место для его машины было подготовлено. Пара мужчин в строительных спецовках уже разбирали временную ограду из дощатых заборчиков с надписью «Ремонт». Тангаев мастерски зарулил на освободившееся место. Неподалеку среди густых кустов возвышались бетонные цилиндры вентиляционных шахт станции метрополитена. Сверху их прикрывали стальные обручи, затянутые хлипкой проволочной сеткой. Полевой командир выбрался из-за руля, пару раз присел, разминая затекшие ноги, затем открыл дверцу торгового фургончика.

– Эй, Рамзан! Приехали, – обратился он к племяннику, сидевшему на откидном сиденье перед рядом поблескивающих пивных кегов. – Угощение выносить будем.

Поднялся в фургон и один из «рабочих».

– Руслан, крепление сетки мы уже обрезали. По улице тут повсюду менты ходят, но во дворе вроде тихо. Спешить надо.

– Лаз для отхода подготовили?

– А как же, – усмехнулся боевик в шлеме сварщика.

Тангаев выглянул в окно, придержав занавеску, и тут же отпустил ее, завидев приближающегося к вагончику милиционера.

– Твою мать, – проговорил «рабочий» и бросился закрывать дверь.

– Не надо, я сам.

Тангаев, широко улыбаясь, стал в дверном проеме. Подошедший молодой милиционер глянул на него неприветливо.

– Нарушаем? Выехали на зеленую зону?

– Послушай, командир, – как доброму приятелю принялся втолковывать Тангаев, – колесо пробил, заменить надо. На улице не станешь. Вот и заехал. Да тут все равно трава не растет, вытоптано все.

Полевой командир неторопливо спускался из фургона по лесенке. Милиционер уже потянулся к рации, но небритый кавказец оказался проворнее. Из его рукава буквально выпорхнул нож, и широкое лезвие полоснуло по худощавой шее правоохранителя. Предсмертный крик захлебнулся кровью. Еще дергающееся в агонии тело Тангаев буквально забросил в фургон прицепа.

– Быстро. Действуем, – и полевой командир первым ухватился за увесистый пивной кег. – А ты чего расселся? Крови, что ли, раньше не видел? – прикрикнул на племянника дядя.

Пивные кеги один за одним исчезали в кустах, обступивших надстройку вентиляционной шахты. Тангаев, торопясь, сдвинул сетчатое ограждение, прикрывавшее ее сверху, и забросил туда моток альпинистского троса. Обвязал его вокруг кронштейна.