Евгений Костюченко - Гарнизон не сдается в аренду

На лестничной площадке курили пьяные мужики. Гранцов покурил с ними, не заходя в квартиру, откуда доносились приглушенные женские голоса и звяканье посуды. Мужики обсуждали проблему роста преступности. И то, что услышал от них Гранцов, заставило его резко изменить свои планы.

Он кинулся к ближайшему телефону, чтобы срочно сообщить Поддубнову — оба наших банщика убиты.

Но телефон Базы отвечал сигналом автоматического приема факса.

«Все равно, уже ничего не исправишь. В конце концов, раз уж я приехал, придется отдежурить. А наутро быстренько вернусь, и пусть тогда Поддубнов займется этим делом», — решил Гранцов.

Если бы он не был за рулем, то не удержался бы — страшно захотелось напиться. Заглотить стакан водки и с размаху грохнуть его о землю. А как еще может реагировать человек, узнав о смерти сразу двоих своих товарищей? Пусть не самых близких, но товарищей. Вместе одно дело делали, как-никак. Вместе кололи дрова, толкали застрявший грузовик, сменяли друг друга на вахте — и ведь всегда вовремя. И вдруг напороться на каких-то подонков с ножами!

По рассказам соседей, банщики на ночной электричке ехали на работу. Один из них вышел покурить в тамбур и долго не возвращался. Какой-то парень, проходя по вагону, спросил у второго банщика — это, мол, не вашему другу там плохо стало? Он заторопился в тамбур, и тоже не вернулся. А когда подъехали к станции, и народ пошел к выходу, они оба там лежали, истекая кровью. Один был еще жив, но без сознания. Убийцы забрали с собой только деньги — пустые бумажники валялись там же, на полу тамбура, в луже крови.

«Надо бы помянуть мужиков, вот и коньяк пригодится. Тяжелая будет ночь», — подумал Гранцов.

Он подъехал к зданию жилконторы за десять минут до начала дежурства. Поставил «уазик» за углом, в тени старого тополя, и прихватил с собой сумку с коньком. Гранцов уже предвкушал долгую ночную тризну, но у входа в контору его остановил милиционер.

— Закрыто, гражданин, все закрыто, — сказал он.

— Да я на работу, — сказал Гранцов. — На дежурство заступаю.

— Вы тут работаете? — милиционер окинул взглядом камуфляж, пожал плечами и отступил, пропуская Вадима внутрь.

В вестибюле сидел, обмахиваясь газетой, второй милиционер. «Наверх, наверх, к приемной», — пробормотал он. Поднявшись на второй этаж, Гранцов увидел секретаршу и обеих уборщиц. Женщины подавленно перешептывались. Он не ожидал застать здесь столько народу в выходной день, да еще вечером, да еще в компании двух милиционеров.

— Ты же ничего не знаешь, — сказала секретарша. — Тут у нас такое случилось… Ночью залезли в контору, охранника пырнули ножом, утащили компьютеры и документы. Нас весь день допрашивают, так что готовься.

— Что значит «готовься»? — тупо спросил Гранцов.

— Его утром уборщица нашла, — сказала секретарша. — Крови почти не было нигде. Говорят, увезли на «скорой». Вадим, все очень плохо. Следователь все время спрашивает, как тебя найти, а я не знаю, что ему сказать. Они нас всех подозревают. Только бы он жив остался, только бы не умер.

Дверь приемной распахнулась, и оттуда выглянул худой высокий человек в штатском.

— Гранцов явился? — спросил он. — Как только появится, не отпускайте его, пожалуйста. Или как только выяснится, где он на самом деле проживает, сразу сообщите, мы в адрес товарищей пошлем. Так, теперь прошу зайти вас, девушка.

Вадим Гранцов присел на освободившийся стул, положив сумку на колени. «Вот теперь-то я точно напьюсь», — решил он, барабаня пальцами по выступающей округлости бутылки. «Как только выберусь отсюда, так сразу и напьюсь. Ну и денек выдался».

Секретарша вышла неожиданно быстро и сказала, глядя в сторону:

— Вадим, тебя вызывают.

Гранцов перекинул сумку через плечо и вошел в приемную. Там слоями висел табачный дым, и было очень душно, несмотря на распахнутое окно. Кроме высокого в штатском, в комнате было еще трое, и все они замолчали, разглядывая его.

— Гранцов? Вадим Андреевич?

— Так точно. А вы кто?

Они переглянулись, и сидевший за столом невнятно представился:

— Мы группа Петренко. Петренко — это я.

Он выглядел старше остальных, и Гранцов мысленно обозначил его «пожилым».

— А теперь вы, пожалуйста, покажите документы.

— Да не взял я документы, — с улыбкой сказал Гранцов, похлопав себя по карманам, где лежали его права и паспорт. — Сегодня новую робу надел, а паспорт остался в старой. Вот такая вот незадача.

— Напрасно, напрасно, — сказал толстый, в очках.