Андрей Константинов - Арестант

Майор Кравцов покинул Австрию через Германию и Финляндию. В Москве он получил сутки на отдых и подготовку отчета. В кабинете Семенова он появился, как всегда, спокойный, уверенный и невозмутимый. Отчет Натана Когля о командировке в Вену был, разумеется, устным. Все перипетии венских событий Кравцов изложил кратко, четко, емко.

Семенов выслушал его, затем перешел к уточняющим вопросам. Вообще-то полный провал операции при одновременном исчезновении всех ее участников ставит единственного уцелевшего в весьма двусмысленное положение. Опытный профессионал, майор Кравцов отлично это понимал: Семенов просто обязан был сомневаться. Разумеется, полковник не имел права принимать на веру ни одного факта. Такова специфика контрразведывательной работы. При этом не имеет значения ни их многолетняя совместная деятельность, ни тот факт, что группу сдал конкурентам предатель Соловьев. Беседа, а правильнее сказать — тактичный допрос, продолжалась около пяти часов. Валентин не обижался. В аналогичной ситуации он и сам бы допросил своего шефа. Тут — или-или. Или ты возвращаешься с победой и большая часть вопросов неуместна… Или — полный провал. Тогда начинается совсем другой разговор.

В течение пяти часов полковник Семенов подробно расспрашивал майора Кравцова о мельчайших подробностях каждого этапа операции, нюансах поведения коллег и противников. Он задавал один и тот же вопрос по два, по три раза. Магнитофон в рабочем столе директора фиксировал ответы начальника оперативного отдела. А сам Семенов внимательно наблюдал за мимикой лица, глазами, жестами и интонацией голоса своего визави. Полковник делал это автоматически: Валентин прошел ту же школу, что и он сам. Рассчитывать на то, что Кравцов проколется на непроизвольных психоэмоциональных реакциях, было наивно. Случалось, что обманывали даже детектор лжи.

Пятичасовой допрос изрядно утомил обоих.

— Ладно, — сказал наконец Семенов и улыбнулся. — Хватит. Выпить хочешь, Валентин Сергеич? Есть «Джонни Уокер».

— С удовольствием, Роман Константинович, — отозвался Кравцов.

Семенов принес бутылку, бокалы, лед. Выпили, не чокаясь. Помолчали.

— Ты извини, Сергеич, — сказал полковник.

— Брось, Роман Константиныч, — отозвался майор. — Что я, институтка? Мы с тобой старой закалки клинки.

— Ну и лады, Валя. Иди — отдыхай.

— Завтра на детектор? — спросил Кравцов осторожно.

— Завтра — отдыхаешь. Послезавтра — за работу. Никак не показывая своих эмоций, Валентин поднялся из кресла. Семенов тоже встал, протянул руку.

После того как дверь за майором закрылась. Роман Константинович налил себе виски и, выдвинув ящик письменного стола, нажал кнопку «перемотка». Ему еще предстояло прослушать запись допроса. Возможно — не один раз. В принципе, у него не было никаких оснований не доверять многократно проверенному Валентину Кравцову. Но законы оперативной работы требовали иного.

Кассета перемоталась. Семенов выпил виски и нажал кнопку «воспроизведение».

После разговора с Наумовым Андрей Обнорский испытывал мощное желание позвонить Кате. Возможно, что-то удастся изменить… он машинально вытащил телефон из кармана. Подумал — и убрал обратно. Он даже приблизительно не знал, что сказать Кате.

Механически переставляя ноги, он шел без определенной цели и определенного направления. Он совершенно не замечал человека, следовавшего за ним. А топтун даже не думал маскироваться. Около Финляндского вокзала Андрей как бы очнулся. Спокойно, — сказал он себе. — У тебя же аналитическое мышление. Он осмотрелся, увидел вывеску «Рюмочная» и толкнул дверь. В заведении было почти пусто. Довольно высокий уровень цен отпугивал синяков. Обнорский присел у стойки, опустил на пол дорожную сумку. Заказал сто граммов водки «Финляндия», стакан апельсинового соку. На молодого крепкого мужчину, который сел рядом с ним, Андрей не обратил внимания.

Андрей проглотил водку, сделал глоток сока. Чао, бамбино, сорри — доносилось из магнитофона. Обнорскому почудилась в этом какая-та скрытая издевка. Он закурил и стал ждать, пока подействует водка. Справа от него негромко беседовали два солидных мужика в длинных пальто. Звучали слова: черным налом… накладные… гарантийное письмо… Слева безучастно сидел с рюмкой в руке молодой мужик в коричневой кожаной куртке. Бармен листал потрепанный «Плейбой» пяти-шестилетней давности. Чао, бамбино, сорри… По телу разлилось приятное тепло, в голове прояснилось… Ну, что ты будешь делать, журналюга?… — Не знаю…— Ну-ну! Вот тебе и аналитический склад ума!