Андрей Константинов - Адвокат

— Клево, а? — Гусь не успел закончить фразу, потому что Челищев резко вывернул ему кисть, выбил игрушку и отшвырнул его к «мерседесу».

— Ты че, крутой? — закричал Гусь, пригибаясь и наступая на Сергея. Глаза Челищева закрыла розовая пелена ненависти, он начал пританцовывать на месте, еле слышно шепча:

— Ну, давай, падла, давай!!!

Видимо, даже отмороженных мозгов Гуся хватило на то, чтобы понять, что с Сергеем ему сейчас не справиться. А может быть, он шкурой почувствовал чудовищную силу заряда ненависти, исходившей от Челищева… Как бы то ни было, Гусь сплюнул, развернулся и, бормоча ругательства, пошел прочь. Проходя мимо какой-то припаркованной «девятки». Гусь пнул ногой ее заднюю дверь и, не обращая внимания на завывшую сигнализацию, стал ловить такси посреди улицы.

Подобрав трясущимися руками погремушку, Сергей подошел к женщине с ребенком и положил игрушку в коляску. Молодая мама глянула на него дикими глазами и, не сказав ни слова, толкая коляску перед собой, бросилась бежать.

Доктор, на протяжении всей сцены не вылезавший из-за руля «мерседеса», кашлянул, когда Челищев сел в машину:

— Зря ты так, Адвокат… Гусь пацан сложный, его заносит иногда… Ему на боксе все мозги отбили, у него даже справка из «дурки» есть. Но он пацан правильный, проверенный…

Сергей ничего не ответил Доктору и, когда тот довез его до популярного у городской администрации и бандитов парикмахерского салона на Литейном, где Челищев оставил свою машину перед стрелкой, сухо попрощался и вышел.

Доктор хмыкнул и, улыбнувшись Челищеву (мол, ничего, все перемелется), уехал.

Сергей курил уже третью сигарету подряд, сидя в своем сверкающем «вольво», когда заметил, как переходит Литейный знакомая фигура в джинсах и потертой куртке бычьей кожи.

— Степа! — закричал Сергей, вылезая из машины, и бросился к Маркову. — Здорово, Степа! За тобой и не угнаться… Ты куда пропал? Не звонишь…

— Здорово, Челищев, — Марков, казалось, совсем не обрадовался неожиданной встрече. — Ты, говорят, крутым стал…

— Жизнь идет, Степа… А ты что, недавно вернулся? Я наводил справки, тебя, по слухам, покидало по сводным бригадам — сначала Москва, потом Ижевск… Хищения в особо крупных поднимали?

— Все-то ты знаешь, Челищев, — с раздражением ответил Марков, внимательно разглядывая «прикид» Сергея и его машину.

— Слушай, Степа, — засуетился Сергей, — что мы с тобой тут, посередь Литейного, как бедные родственники… Давай зайдем в кафешку, перекусим, посидим, поговорим… Я так рад, что тебя встретил! Степа не разделил энтузиазма Сергея и словно вылил на него ушат воды:

— Не получится у нас с тобою разговора, Челищев. Мы теперь по разные стороны баррикад.

— Ты что, Степа?! Какие баррикады?! — Челищев ошеломленно помотал головой и схватил Маркова за рукав куртки. Степан стряхнул руку Сергея и отстранился.

— Всех ты продал, Челищев! И товарищей своих, и родителей, меня, себя — всех… Давай, лижи дальше бандюгам штиблеты, служи исправно… А мои телефоны забудь!

Марков брезгливо сморщился, развернулся и зашагал в сторону Большого дома.

— Что ты несешь?! — заорал Сергей ему в спину. — Ты же ничего не знаешь! Степа! Я же… Ты же… Степа!

Но Марков уходил, не оглядываясь и словно не слыша криков Челищева. На Сергея начали оборачиваться люди. Он лихорадочными движениями достал сигарету, прикурил, сделал пару затяжек и тут же смял сигарету в кулаке, не чувствуя боли ожога. Трясясь от обиды, Сергей прыгнул в «вольво» и рванул с места с чудовищной скоростью, не обращая внимания на шарахнувшиеся в разные стороны машины…

Он весь день проездил бесцельно по городу, давя в груди тоску, обиду и какую-то странную тупую боль, какую раньше никогда не чувствовал. Под вечер Сергей поехал к Степанычу, твердо решив серьезно поговорить с Антибиотиком. Правда, он сам толком не понимал, о чем хочет говорить, чувствовал только, что что-то нужно менять, иначе он сорвется… Но Антибиотик опередил его и на этот раз.

Когда Челищев появился в ресторане, там его уже ждали Катя и Виктор Палыч. Антибиотик, не давая сказать Сергею и слова, заговорил сам:

— Заходи, заходи, садись… Наслышан уже, как вы с Гусем друг дружку чуть не порвали… Можешь ничего не объяснять, я сам все прекрасно понимаю, последние недели у тебя выдались тяжелые, нервные, но, самое главное, — не бесполезные… Мы тут с Катериной Дмитриевной потолковали — надо тебе на немного хотя бы профиль работы поменять, а то так и до нервного срыва недалече… Тем более и объективная необходимость есть — надо Екатерине с крестником твоим, Либманом, помочь. Ты же за него теперь отвечаешь.