Андрей Константинов - Сочинитель

— Ты чего, Андрюха?

— А? — не услышал вопроса Обнорский, продолжавший озираться.

— Случилось что-то?

Андрей уже собирался ответить, что ничего не случилось, но тут взгляд его через стеклянные двери остановился на неком лысом старичке, который в сопровождении трех коротко стриженных амбалов проходил мимо входа в ресторан. Старик повернул голову, его холодные рыбьи глаза на мгновение встретились с черными глазами Обнорского, и Андрей почувствовал, как бухнуло вдруг у него в груди сердце… Он никогда раньше не видел этого «дедушку» живьем, только на фотографиях, но узнал сразу — мимо ресторана проходил Антибиотик… Их взгляды скрестились всего лишь на долю секунды, но Серегину почему-то почудилось, что Виктор Палыч тоже узнал его — мелькнуло что-то такое в лице старика… Обнорский подумал, что у него уже начинается настоящий психоз — откуда Антибиотику знать, как он выглядит, да и кто для него вообще журналист Серегин? Правда, в той прошлогодней истории с Бароном Виктор Палыч, несомненно, был завязан напрямую, и, когда на Обнорского началась охота, Антибиотику вполне могли показать фотографию не в меру любопытного репортера [28]. Но ведь все это было год назад, с тех пор уже целая жизнь прошла…

Андрей не знал, что Виктор Палыч обладал феноменальной памятью и никогда и ничего не забывал, не знал Обнорский и того любопытного обстоятельства, что Антибиотик за несколько мгновений до того, как столкнулся взглядом с журналистом, тоже вдруг ощутил какую-то труднообъяснимую тревогу, какой-то дискомфорт.

Всякие шаманы и экстрасенсы назвали бы это энергетическим контактом — Серегин не очень верил в разные такие «астральные» штучки, но ведь почувствовал же он почти физически, будто каким-то холодом повеяло от стеклянных дверей ресторана в тот момент, когда мимо них проходил Виктор Палыч со своей охраной…

— Ты чего, Андрюха? Поплохело? — Цой с беспокойством заглядывал в глаза Обнорскому — Игорь сидел спиной к дверям и поэтому не заметил прохода Антибиотика со свитой. Серегин промокнул салфеткой лоб, выдохнул, как после выныривания из холодной озерной воды, и покачал головой:

— Нет, ничего… Увидел просто одного… дяденьку…

Тингсон сидел с Андреем рядом и видел, куда смотрел журналист. Видимо, мелькнувшая в дверях колоритная группа произвела впечатление на шведа — он, похоже, тоже умел не только понимать что-то, но и чувствовать. Покосившись на Обнорского, Тингсон негромко спросил:

— Кто это был? Кто этот старик?

Серегин усмехнулся:

— Долго рассказывать придется, Ларс… Этот старик… Как тебе объяснить… Он… Он городской «папа»… Хотя некоторые считают, что в Питере нет «папы»… И старика этого как бы нет — при том, что он ни от кого не скрывается и даже показывается иногда на телеэкране…

Тингсон удивленно приподнял плечи:

— Ты мне ничего не рассказывал о нем раньше…

— Не рассказывал, — кивнул Обнорский, — Я некоторые вещи вообще никому не рассказываю, Ларс… Ты уж извини… меня, конечно, многие в городе «отмороженным» считают, но на самом деле я, в общем-то, не против был бы еще пожить и поработать. Такие вот дела.

Над столом повисла настороженно-угрюмая тишина — будто и не хохотали здесь беззаботно минуту назад…

Тингсон задумчиво почесал бороду, посмотрел на Серегина и вдруг сказал:

— Андрей… Проводи-ка меня, пожалуйста.

— Куда? — не понял занятый своими мыслями Обнорский.

— До туалета, — улыбнулся швед.

Андрей догадался, что швед хочет что-то сказать ему наедине, и молча встал со стула.

Когда они вышли за стеклянные двери, Ларс уже открыл рот, но тут Обнорский снова напрягся и резко посмотрел влево и вниз. Ему снова что-то почудилось — женский силуэт мелькнул знакомый…

— Ларс, извини, я сейчас, — Андрей быстро сбежал вниз по лестнице и, уже перепрыгивая через ступеньки, понял, что увиденная боковым зрением женская фигура напомнила ему о зеленоглазой Рахиль. Ну да, а чего тут странного — она же живет в «Европе», почему бы ей не бродить по отелю? Однако, сбежав с лестницы, Обнорский загадочную брюнетку нигде не нашел — она словно растаяла в холле «Европы» — если, вообще, не пригрезилась Андрею…

Серегин заглянул в бар, окинул взглядом публику у стойки и за столиками — госпожа Даллет не обнаружилась. Андрей вздохнул и пошел обратно — Ларс ждал его на лестнице. Обнорский еще раз извинился перед шведом, но Тингсон только рукой махнул:

— Ничего, ничего… Я о чем поговорить хотел — наш фильм, он, конечно, будет большим открытием для западного зрителя, но… Я теперь понимаю, что очень о многом мы просто не успели и не смогли рассказать… Поэтому у меня есть предложение — я тут звонил в одно наше издательство, они были бы чрезвычайно заинтересованы напечатать книгу о русской мафии. Документально-публицистическую книгу. При этом они готовы заплатить хороший гонорар авторам…