Андрей Константинов - Сочинитель

Может быть, так бы оно все и было, если бы не подъехала утром 10 октября 1993 года к его дому белоснежная «девятка» с питерскими номерами, старательно, но не очень умело залепленными грязью. Из машины вышла брюнетка лет тридцати пяти в мешковатых потертых штанах и синей нейлоновой куртке — явно с чужого плеча. Глаза брюнетки закрывали «сплошные» темные очки. Кораблев взял Арамиса за ошейник и с удивлением рассматривал женщину — гостей он никак не ждал. Между тем брюнетка подошла к калитке и, сильно картавя, спросила:

— Простите, могу я видеть Василия Михайловича Кораблева?

Старик прищурился, внимательно осмотрел гостью еще раз и ответил:

— Его сейчас нет… А что ему передать? Кто его спрашивал?

Брюнетка закусила губу, чуть склонила голову к правому плечу — и именно в этот момент Василий Михайлович узнал ее — несмотря на прошедшие годы и измененную внешность.

— Очень жаль, — вздохнула брюнетка. — Очень жаль… Я… Меня зовут Светланой Игоревной… А передать… Я хотела ему передать привет от Вадима Петровича Гончарова…

Кораблев хоть и узнал женщину, но все равно внутренне сжался, услышав имя Вадима. Светлана Игоревна, значит… Старик внутренне усмехнулся, посадил Арамиса на цепь и пошел открывать калитку:

— Заходите… Светлана Игоревна. Кораблев — это я. Вы уж извините, что не сразу признался, люди здесь разные ходят… Давайте-ка в дом зайдем, я чайку поставлю — как раз пряничков свежих вчера купил — там и поговорим по-людски…

Женщина, назвавшаяся Светланой Игоревной, молча прошла в дом, присела на табуретку у кухонного стола, а Василий Михайлович засуетился с чайником и чашками, вовсю изображая из себя радушного хозяина.

— Чай для русского человека — это первое дело. Куда мы без чая-то… Да, а как Вадим Петрович-то? Давно я о нем ничего не слышал.

Брюнетка замерла. Кораблев стоял к ней спиной и не мог видеть, как она вся сжалась за столом. Василий Михайлович проверял не личность гостьи — он прекрасно понял, кто пришел к нему в дом… Старик хотел «снять реакцию» брюнетки, посмотреть, как она среагирует на якобы неосведомленность его относительно смерти Гончарова. Женщина либо поняла, что ее проверяют, либо просто не хотела юлить — вздохнув, она глухо ответила:

— Вадим Петрович погиб в сентябре восемьдесят восьмого… Я думала — вы знаете…

Кораблев ничего не сказал, молча поставил чашки на стол, высыпал пряники на тарелку — тут и чайник поспел, он был как раз теплым, недавно кипевшим… Разлив чай по чашкам, старик сел на свой край стола, снова взглянул на гостью — несмотря на то, что в кухне было темновато, она так и не сняла темные очки… «Светлана Игоревна» сидела спокойно, но во всей ее фигуре чувствовался какой-то надлом, какая-то постоянно живущая внутри боль.

— Вы попейте чайку-то, пока горячий… А что же просил передать мне Вадим Петрович, царствие ему небесное?

Женщина ответила сразу и без запинки:

— Он просил передать извинение за то, что случилось в апреле восемьдесят третьего… За то, что доверился людям без чести и совести…

Старик медленно кивнул. Все правильно — стало быть, именно ей Вадим все же решил передать этот пароль… Тогда, летом восемьдесят восьмого, отправляя Кораблева в Болгарию, Гончаров попросил Василия Михайловича — на всякий случай — о возможности в самой экстренной ситуации «делегировать» близкому и надежному человеку свой голос, свое право Хозяина. А пароль такой Вадим выбрал тоже не случайно. Чтобы не сомневался Кораблев в том, что придет к нему человек надежный — специально заложил в условную фразу память о том давнем «проколе»… Со дня смерти Гончарова минуло пять лет — Василий Михайлович уже уверился, что унес Вадим тот пароль с собой в могилу. Ан нет… Ей, стало быть, отдал…

У Кораблева было существенное преимущество перед женщиной, назвавшейся Светланой Игоревной — он-то прекрасно знал, кто она такая на самом деле, видел ее не раз в прошлом, даже «подстраховывал» по просьбе Вадима, а вот она… Она явно узнала о существовании Василия Михайловича совсем недавно — такое впечатление почему-то сложилось у старика. И она абсолютно точно не понимала, что Кораблеву достаточно хорошо известна ее биография… Не сказать, что Василий Михайлович сильно симпатизировал своей гостье, но нарушить обещание, данное Вадиму, он не мог… То, что Гончаров уже пять лет лежал в могиле — ничего не меняло…

— Каждый может ошибиться… Все, что было — уже быльем поросло, — медленно произнес Кораблев слова «отзыва», и брюнетка облегченно вздохнула. — Чем я могу вам помочь? — после недолгой паузы спросил Василий Михайлович.