Андрей Константинов - Журналист

— Ты не заболел ли, часом, Андрюша? Чего смурной такой?

— Нет, Михаил Владимирович, не заболел, — ответил Обнорский, вымученно улыбаясь. — Просто устал…

«Отошел» Андрей лишь к вечеру, как следует выспавшись после обеда. Пользуясь тем, что Шварца и Кирилла не было дома, он взял двухкассетный магнитофон Вихренко и занялся художественным монтажом. С записи, сделанной в квартире Рыжовой, он переписал на чистую кассету рассказ Марины о себе (чтобы ясно было, кто говорит), а также ее требования денег с эмоциональными пояснениями, за что именно. Свой голос и все упоминания Рыжовой своего имени он, естественно, переписывать на чистую кассету не стал. Потом Андрей прослушал, что вышло, и удовлетворенно кивнул — получившаяся запись неопровержимо свидетельствовала, что Марина Рыжова, стенографистка Аппарата, которой Родина оказала высокое доверие, послав ее за границу, подрабатывала на ниве древнейшей женской профессии…

Эта кассета, по замыслу Обнорского, должна была заставить Рыжову сделать то, что он задумал.

Андрей с трудом дождался нового свидания с Мариной — ему хотелось, чтобы все решилось как можно скорее. У него уже сдавали нервы от гаданий, реализуется или нет выстроенная им комбинация…

В назначеное время Обнорский, предварительно убедившись, что никто за ним не наблюдает, отправился в квартиру Рыжовой.

Дверь, как и в прошлый раз, была не заперта, а хозяйка квартиры встретила его все в том же очаровательном неглиже. Странно, но как только Марина заперла за ним дверь, Андрей стал абсолютно спокоен и собран, к нему вернулись уверенность и ясность мысли.

Рыжова хотела было сразу потащить его в спальню, но Обнорский улыбнулся и предложил:

— Давай сначала шлепнем по чашке кофе, у меня к тебе есть одно интересное предложение…

— Какое еще предложение? — недовольно спросила Марина, но в кухню все-таки пошла.

Получив чашку горячего кофе, Андрей закурил и задал Рыжовой вопрос:

— Марина, ты деньги любишь?

— Что значит любишь? — фыркнула Рыжова. — Я их уважаю. Они мне нужны. Говорят, что счастье не в деньгах, но без них тоже не жизнь — я, слава богу, это уже попробовала… А к чему ты это?…

— Есть одна тема, на которой можно легко заработать за пару дней большие деньги, — ответил Обнорский, пуская кольцами табачный дым.

— Большие деньги — это сколько? — сразу напряглась стенографистка.

— Может, пять тонн зеленых, а может, и больше, — равнодушно пожал плечами Андрей, делая вид, что не замечает, как сразу вспыхнули глаза у Рыжовой, которая от волнения даже обожглась кофе.

— Тьфу ты, черт! В горло уже не лезет этот кофе! А что за тема-то? Если что-то связанное с работой, то я в такие игры не играю — это однозначно…

— Да ты что, родная, за шпиона меня приняла? — рассмеялся Обнорский. — У тебя буйная фантазия. Я не такой дурак — под расстрельную статью становиться…

— Ну а что тогда за тема? — спросила Марина, подперев щеку кулаком, отчего сразу стала похожа на большого хитрого хомяка.

Андрей загасил сигарету и взглянул ей в глаза.

— К тебе Киря Выродин захаживает? Часто?

— А ты что — поп, чтобы меня исповедовать? — ответила вопросом на вопрос Рыжова. — При чем тут Кирилл?

— При том. Он, как ты, наверное, знаешь, зять генерала Шишкарева, заместителя главкома сухопутных войск. Теперь представь себе, что бы Киря отдал за пленку, на которой заснято, как ты с ним трахаешься? Вариантов два: либо он платит деньги, либо пленка уходит к тестю. А тесть его с говном сожрет. Зять это понимает, поэтому предпочтет отдать баксы. Вот и вся тема. — И Обнорский достал новую сигарету.

Рыжова некоторое время переваривала услышанное, а потом покачала головой:

— Так ты хочешь, чтобы я сама засняла, как мы с Кириллом?… Нет, я на такое не подписываюсь. Слишком стремно — не дай бог, что-то выплывет, не получится… Кириллу-то ничего не будет — кто его тронет с таким тестем? А меня сразу отсюда выпрут с волчьим билетом… Нет, это не для меня…

— Ну, положим, отсюда ты и по другим причинам вылететь можешь, — усмехнулся Андрей и подмигнул Марине, у которой сразу вытянулось лицо.

— Как это?… По каким причинам?

Обнорский молча взял стоявший на кухонном столе маленький красный магнитофончик и сунул в него принесенную с собой кассету, нажав на кнопку воспроизведения записи. Из динамика полился голос Рыжовой… Когда запись кончилась, Андрей нажал на «стоп» и спросил остолбеневшую Марину:

— Как ты думаешь, дорогая, когда наш любимый замполит товарищ генерал Приходько получит эту кассету — что с тобой будет? Грамоту за активное участие в художественной самодеятельности тебе вряд ли выпишут… Как ты полагаешь?