Гульназ Ямалеева - Три дня до эфира

— Валя, что случилось? — Снегирёв в упор посмотрел на друга.

— У меня-то ничего не случилось, а вот про твою беду наслышан. Что делать будешь? — Кузнецов, как всегда, полностью брал инициативу в разговоре на себя.

— Всю ночь думал и решил отказаться от выборов. Сегодня дам информацию в прессе.

— Ты… ты! Рехнулся! — неожиданно взорвался Кузнецов. — Да ты с ума сошёл, Иван Давыдович!

Валька впервые в жизни наедине назвал старого друга по имени-отчеству, что это значило, Снегирёв не знал. Его удивлению не было предела.

— Валя, Валентин Сергеевич, я был уверен, что ты моё решение одобришь.

— Нет, ты окончательно рехнулся — Кузнецов нервно заходил по комнате.

— А что ещё. Валя, остаётся делать? Менты не спешат, мальчик в опасности. Тебе хорошо, твои-то при тебе, а мой… — Снегирёв махнул рукой.

— Рехнулся! Окончательно! Отказываться от выборов! Да ты знаешь, что это такое?!

— Ничего особенного, — по слогам произнёс Снегирёв и строго посмотрел на друга. — Валя, с тобой что-то происходит. Ты болен?

— Я?

— Ты очень похудел, и потом…

— Здоров я, здоров. — Кузнецов отвернулся от друга и устало провёл ладонью по лицу.

— Тебе помочь чем? Ты меня всегда выручал, может, теперь и я сгожусь?

— Глупости, — перебил его друг, — глупости. Я здоров, и в доме все, тьфу-тьфу, в порядке.

— Валя, а кто у вас там, в огороде, ходит? Я видел какого-то незнакомого мужчину.

— Никого там нет!

— Но я сам видел. Он довольно по-хозяйски там прохаживался.

— По-хозяйски? А! Да это же сын мой, Сенька, ты его после армии-то не видел, он такой… такой взрослый стал… — И в глазах у Вальки появилось какое-то странное выражение то ли испуга, то ли боли.

— Всеволода твоего я хорошо помню, узнал бы пацана. Этот совсем чужой человек был…

— Да ты и во мне какие-то перемены увидел. Сенька это, Сенька, — заверил его Кузнецов и, чтобы перевести разговор, подошёл к плите. — Чайку будешь?

— Спасибо, с удовольствием. Валька поставил перед другом чашку и налил заварку.

— Чайник сейчас закипит, тогда и кипятку добавлю.

— Я подожду.

Определённо с Кузнецовым творилось что-то не то. Старого друга было не узнать. Снегирёв вслушивался в речь Вальки и не узнавал того стремительного речитатива, который был раньше свойствен Кузнецу.

— Валя, — осторожно начал Снегирёв.

— Оставим тему моих перемен, — быстро остановил его друг.

— А я не про это. Я про выборы.

— Не вздумай снимать свою кандидатуру! — опять неожиданно вскипел Валентин.

— Почему?

— Это долго объяснять.

— Ничего, Валя, я не спешу. Объясни мне…

— Ну какой ты занудный, Снегирь, не хочу я тебе всего объяснять, поверь мне на слово.

— Я должен знать, ради чего я рискую жизнью своего сына, — жёстко произнёс Снегирёв и посмотрел Вальке в глаза. Тот испуганно взглянул на друга и тут же отвёл взгляд.

На крыльцо кто-то взошёл, были слышны чьи-то шаркающие шаги. Валька встрепенулся и пошёл навстречу. Снегирёв встал и насторожённо посмотрел в сторону двери. Через несколько секунд в проёме появился высокий тощий незнакомец. Он улыбнулся и кивнул Ивану Давыдовичу:

— Здрасьте, дядя Ваня.

— Здорово, — отозвался Снегирёв и вопросительно посмотрел на Кузнецова.

— Изменился, конечно, мой Сенька, — развёл руками как будто не замечающий разительной перемены в сыне Валентин.

— Изменился — не то слово. Всеволод, чуть покашливая, прошёл в дом, и где-то в дальней комнате скрипнула кровать.

— А где Лиза?

— А она… в магазин пошла.

Снегирёв подошёл вплотную к другу и твёрдо произнёс:

— Валя, я сниму свою кандидатуру. Мне больше делать ничего не остаётся.

— Ты не можешь так поступить! — захлёбываясь от возмущения, крикнул Кузнецов.

— Почему?

Валентин испуганно вздрогнул, посмотрел в сторону комнаты, куда удалился сын, и умоляюще посмотрел на друга:

— Ваня… Иван… я тебе все объясню. Только ты не спрашивай, что и как.

— Я слушаю.

— Иван, три месяца назад… Одним словом, мне нужна была большая сумма денег… Понимаешь, у меня не было других вариантов, и я взял се под твои выборы, понимаешь…

— Ну? — нетерпеливо произнёс Снегирёв.

— Я обещал этим людям, что ты обязательно будешь баллотироваться.

— Кто эти люди?

— Я не могу тебе этого сказать. — И Валентин быстро добавил:

— Но если ты откажешься от выборов, мне придётся отдавать эти деньги. А я сейчас не могу.

— Валя, я ничего не понимаю.

— Прости меня, Иван. У нас были большие проблемы…