Кирилл Казанцев - Крематорий

– А что тут, собственно, происходит? – спросил он у девушки, державшейся с ним за один поручень. – Давайте, я потеснюсь, а то вы на одной ноге стоите.

– Спасибо, но и вам же не в воздухе висеть. Ничего, если я вам на ногу стану?

– В тесноте, да не в обиде, – примирительно сказал Ларин. – Просветите о здешних реалиях. Я человек здесь случайный.

– Еще один под раздачу попал, – обратилась девушка к соратникам по борьбе. – Вы фотожурналист?

– Что-то вроде этого.

Пока автобус катил к центру города, Ларин прослушал вполне толковую и вменяемую лекцию о противостоянии, возникшем в городе. Строящаяся федеральная трасса, согласно проекту, естественно, с народом не обсуждавшемуся и готовившемуся кулуарно, должна была пройти прямо через заповедник, обходя город с юга, практически уничтожив охраняемый природный объект. Также под снос уходило две деревни в пригороде, что-то около тысячи домов. Их обитателям предлагали взамен снесенного жилья «равноценную» замену – пустующие дома на периферии губернии, аргументируя, что они теряют жилплощадь не в городе, а в районе. Потому замена им и положена в границах области. С несогласными расправлялись, их запугивали. Нескольким активистам даже проломили головы, якобы при обычном хулиганском нападении. Нападавших, естественно, не нашли. Конфликт выплеснулся за пределы области. И в Москве даже решили приостановить стройку, чтобы рассмотреть альтернативный, предложенный «зелеными», вариант – обойти город с трассой новой федеральной дороги по северному направлению. Но местный олигарх от строительства Бекетов продолжал отсыпку по старому проекту, буквально погребая поселок. Вот активисты и решили провести акцию протеста.

– Значит, всему виной Бекетов? – с наигранной наивностью поинтересовался Ларин.

– Тут у нас все так запутано-переплетено, что стороннему человеку разобраться трудно.

– Ну, конечно, власть и бизнес едины.

– У всех наверху свои интересы. После Бекетова самый богатый человек в области – это жена Радькова.

– Радьков – ваш губернатор? Это его «пылесосом» называют?

Время, проведенное в дороге к центральному отделению милиции областного центра, было потрачено не зря. Андрея неплохо просветили. И теперь он знал о местных реалиях практически столько же, сколько и всякий продвинутый активист местных «зеленых».

Милицейский автобус нырнул в длинную темную арку старого дома и остановился во внутреннем дворике. За стеклами виднелись пара милицейских «УАЗов» и самодовольный майор в окружении подчиненных.

– А как же обещанный расстрел? – раздалось с «камчатки».

– Не торопись, будет тебе и расстрел, и палка в глотку, – хохотнул конвоир, спускаясь с подножки. – Выходить по одному. Руки за голову. Становиться лицом к стене.

В «обезьяннике» на всех места не хватило. Поэтому задержанных разместили в обширном холле райотдела. Молодые люди без комплексов расположились прямо на полу. Группа девчонок издевательски затянула песенку «В лесу родилась елочка...» Охранявшие правонарушителей менты не сразу въехали в подтекст. Сообразили лишь, когда прозвучали строчки про мужичка с топором, который срубил елочку под самый корешок. Только теперь до них дошла связь между новогодней песенкой и уничтожением заповедника.

Ларину, как старшему по возрасту, уступили место на фанерной банкетке. Рядом с ним оказались и те самые две студентки, которых он повстречал на насыпи. Им так и не удалось убежать от омоновцев.

Милицейский конвейер работал быстро. Протестовавших против строительства вызывали в кабинеты по двое, по трое, на составление протоколов уходила максимум пара минут. Вызывали не по фамилиям, а просто «по кругу». Сперва тех, кто сидел ближе к краю, затем и их соседей. Исчезли за дверью и две студентки. Вышли почему-то хихикая. Показали Андрею пальцы, растопыренные в виде латинской буквы «V», и их снова погнали в автобус.

– Набьют автобус и сразу на суд повезут. Там уже все готово, – подсказал Андрею один из активистов.

Настала очередь идти в кабинет и Ларину. Он, конечно же, еще до задержания на насыпи мог воспользоваться документами, предоставленными ему Дугиным, от которых в провинции даже высокие чины вытянулись бы по струнке. Но Андрей справедливо считал, что сможет узнать о местных нравах и проблемах значительно больше, оказавшись в шкуре рядового задержанного. Но стать самым обычным человеком Ларину не удалось – все же представитель прессы.