Альберт Байкалов - Запрещенный прием

– Е-мое! – ужаснулся он, включая правый поворот. – Это еще что такое?

Он надавил на тормоз, однако в следующий момент вдруг подумал, что надо бежать, и резко вжал в пол педаль газа. Практически потерявшая скорость машина резко дернулась и заглохла.

– Все! – одними губами проговорил он. – Но как они догадались?

Вцепившись в руль, Герман сидел, глядя перед собой.

Сбоку, через открытое окно, послышались торопливые шаги.

– Вы что, гражданин, пьяны? – раздался строгий мужской голос.

– Я? – растерянно пробормотал Герман. – Почему? Нет… С чего вы взяли?

– Чего он там лопочет? – раздался другой голос. – Выйдите, пожалуйста, из машины!

– Зачем? Почему? – бормоча под нос, Герман выбрался на улицу.

Солнце уже скрылось за горизонтом. Справа от дороги был лес, слева поле.

«Надо бежать!» – мелькнула мысль. Но ноги были словно ватными. Воздуха катастрофически не хватало.

– Документы, пожалуйста, – откуда-то издалека донесся голос. – Почему не остановились на требование сотрудника ГИБДД?

– Кто? Я? Где? – неожиданно до Германа вдруг дошло, что его преследовали вовсе не из-за того, что он завалил на берегу реки шестерых человек. Оказывается, он просто нарушил правила!

– Спиртные напитки употребляли, перед тем как сесть за руль? – продолжали засыпать вопросами милиционеры.

– Вроде не пахнет, – просматривая техталон и водительское удостоверение, резюмировал молодой сержант.

– Значит, ширнулся – и в путь? – заглянул в глаза круглолицый лейтенант.

– Да что вы такое говорите! – неожиданно прорвало Германа. – Не пил я и не кололся. Просто задумался. Хотите, проверяйте. Штраф за то, что не остановился? Пожалуйста! – он повеселел. – Сам не понимаю, что случилось.

После десяти минут разбирательств в кармане Германа исчез протокол «для плана», а в фуражке лейтенанта появились две пятисотенные купюры за «моральный ущерб». Все расстались довольные друг другом и в хорошем настроении. Герману стало легче.

– Ну, ты и козел! – выдавил Лавр.

– Еще и обзывается, – раздался насмешливый голос Пахаря.

Лавр с трудом выпрямился. Пахарь продолжал сидеть за столом, задумчиво разглядывая его.

– Что с ним делать? – спросил стоявший слева лейтенант.

– Самануил Яковлевич, отдайте его мне. – попросил начальник охраны. – У меня ребята к нему давно претензии имеют.

– Не пойдет, – покачал головой Пахарь и резко встал из-за стола: – Подойди ко мне.

– Кто? – не понял Вова Мотыль и оглянулся по сторонам. – Я?

– Ты, – подтвердил Пахарь.

Тот обошел стол и встал напротив хозяина.

– Теперь бей.

– Куда? – опешил Мотыль.

– Вот сюда, – Пахарь показал себе под левый глаз пальцем.

– Как? – растерялся браток и развел руками. – Не понимаю.

– Тебе не надо ничего понимать! – процедил сквозь зубы Огородников. – Просто делай, что говорят!

– Вот так просто? – Вова оглянулся на милиционеров. – Нет, не могу…

– Ты что, нюх потерял?

– Зачем? – глаза у Мотыля забегали. – Что я не так сделал?

– Не зли меня! – едва слышно проговорил Пахарь.

На Мотыля было жалко смотреть. Он снова затравленно оглянулся на Лавра и милиционеров, потом втянул голову в плечи, поднес кулак к скуле своего начальника и толкнул.

Тот даже не пошелохнулся.

– Ну, чего? – Вова весь побледнел.

– Если вы так с ним работали, то тебя давно списывать надо! – рявкнул Пахарь. – Бей нормально!

– Что хотите со мной делайте, не буду! – решительно заявил Мотыль, резко выдвинул из-за стола за спинку стул и сел.

– Вот это ты дал! – задыхаясь от бешенства, проговорил Самануил Яковлевич.

– Объясни, шеф, зачем цирк устраивать?

– Подставить он меня хочет, – догадался Лавр и сплюнул прямо на стол. – Будто я его отделал.

– Что, правда, шеф? – встрепенулся Мотыль и встал. – Так бы сразу и сказал…

– Я, наверное, сейчас его вместо тебя на работу возьму, – Пахарь упер руки в бока. – Бей!

Вова, не размахиваясь, приложил кулаком тому в левую половину лица. Пахарь с грохотом отлетел назад, врезался спиной в стену и стал медленно сползать вниз.

Мотыль шагнул к нему, однако тот быстро пришел в себя и выпрямился:

– Еще…

– От стены отойди, – со знанием дела попросил Вова. – Иначе голову расшибешь.

Пахарь послушно шагнул вперед. В следующий момент Мотыль двинул ему в голову уже с другой стороны. На этот раз он приложил своего шефа со всей душой. У Лавра даже появились сомнения в его преданности. Так бьют люди, когда имеют какую-то затаенную обиду. Пахарь улетел в угол.