Андрей Воронин - Инкассатор - Страшный рассказ

«Дуракам везет, — подумал Юрий. — Мог проснуться на нарах, а мог и вовсе не проснуться…»

Подумав еще немного, он пришел к выводу, что его нынешнее положение говорит о многом — в частности, о том, что Ника, хоть и попала в серьезную передрягу, все-таки до сих пор жива. В противном случае тому, кто рылся в ее вещах и угостил Юрия бутылкой по черепу, не было никакого резона оставлять его в живых — его, единственного человека, который мог догадываться, куда исчезла Ника. Но взломщик — Юрий по-прежнему считал, что это был волосатый литератор Саша, — предпочел обойтись полумерами, просто вырубив человека, которого, как ему казалось, имел все основания ненавидеть. И при этом не стал звонить в милицию из ближайшего телефона-автомата: дескать, по такому-то адресу обезврежен опасный домушник, приезжайте и грузите. Да оно и понятно: как ни относись к милиции, не одни же дураки там работают! Ну, пересчитали бы Юрию еще разок кости, но ведь потом все равно разобрались бы, что к чему, и начали бы искать некоего волосатого писателя, до смерти надоевшего, наверное, редакторам московских литературных журналов…

Мысль о редакторах показалась Юрию заслуживающей внимания, но он временно отложил ее в сторонку, поскольку сейчас у него имелись более важные и куда более насущные проблемы.

К разряду важных относилась проблема дальнейших действий. Все упиралось в один-единственный вопрос: как поступить с господином литератором? Теперь, после вторжения в квартиру Ники, у Юрия были законные основания требовать от милиции возбуждения уголовного дела по факту исчезновения — читай, похищения — человека. Увидев этот разгром, ни один, даже самый тупой, мент не отважится сказать, что это обычный беспорядок, оставленный девушкой, впопыхах укладывавшей дорожный чемодан. Если взяться за дело с умом — где-то подмазать, а где-то и поднажать, — им придется искать. И, как бы плохо они ни искали, рано или поздно патлатый литературный гений попадет к ним в лапы и почти неизбежно отправится за проволоку.

Однако передоверять это дело милиции Юрий не хотел. Во-первых, пока они будут чесаться и соблюдать бесчисленные формальности, с Никой может произойти все что угодно. А во-вторых, Юрию Филатову претила сама мысль о том, что этот подонок с артистической прической отделается в лучшем случае несколькими годами лагеря, откуда его, несомненно, освободят досрочно за примерное поведение и активное участие в культмассовой работе.

Но главным, как ни крути, было время. Господин писатель мог похитить свою возлюбленную с какой-нибудь совершенно идиотской целью — например, запереть ее в каком-нибудь чулане, чтобы дать ей время образумиться и понять, в чем ее счастье. Вернее, в ком. Но завиральные идеи тем и плохи, что со временем они доказывают свою полную несостоятельность и тают, как утренний туман. Идеи тают, планы меняются и в конечном итоге тоже тают, а запертый в кладовке человек остается, постепенно (и очень быстро) превращаясь из средоточия мыслей и предмета вожделений в тягостную проблему, разрешить которую можно только одним способом — раз и навсегда избавившись от носителя проблемы, уничтожив человека, знающего о тебе слишком много лишнего. Поэтому Юрий испытывал настоятельную потребность отыскать Нику раньше, чем ее присутствие начнет по-настоящему обременять похитителя.

Решив, таким образом, главную проблему, он почувствовал, что настало время перейти к проблемам насущным и в первую очередь к тому, как ему выбраться из этого «гостеприимного» дома.

Порезанное колено продолжало кровоточить — не слишком интенсивно, но с достойным упорством. Кряхтя от отвращения к самому себе, Юрий залез в боковой карман джинсов и, ухватив за уголок, вытащил оттуда мятый носовой платок в сине-коричнево-белую клетку.

— Надо же, — проворчал он, туго перетягивая колено платком, — и от общей культуры, оказывается, иногда бывает польза.

Ему подумалось, что пользы было бы еще больше, если бы он имел привычку носить при себе не один носовой платок, а два, как водится меж интеллигентными людьми, — тогда второй платок можно было бы приложить к разбитому затылку. А с другой стороны, если постоянно носишь джинсы, даже один носовой платок занимает слишком много места. И вообще, если использовать эти самые платки в качестве перевязочного материала, то уж кому-кому, а Юрию Филатову пришлось бы постоянно таскать за собой целый чемодан этих предметов…

Покончив с коленом, он осмотрел ноющий кулак правой руки. Кисть распухла, как наполненная водой резиновая перчатка, на костяшках пальцев темнели ссадины. Юрий пошевелил пальцами. Было больно, но кажется, обошлось без переломов. Он поднял глаза и поискал на холодильнике оставленную кулаком вмятину. Вмятины не было, хотя, судя по ощущениям в отшибленной руке, она была просто обязана красоваться на самом видном месте. «Дубина стоеросовая, — с досадой подумал Юрий и, кряхтя, поднялся на ноги. — Вот уж действительно, сила есть — ума не надо…»